– её знать надо.
– До свидания, – сказал Анатолий Сигизмундович.
– Фу! Нашла, – Валентина Алексеевна вылезла из-под стола, отряхнула колготки и попыталась закрепить серёжку на месте, но это у неё не получилось.
– Эх! – сказала она сокрушённо. – Мочку опять зашивать. Ну, всё равно же мне теперь по докторам… Заодно уж. Э… Полковник! А вы не на броневике сегодня?
– Так точно, – ответил полковник. – Подброшу.
– Всего хорошего, – сказала Валентина Алексеевна Анатолию Сигизмундовичу. – Э… А я не в шубе была? Хотя нет, лето же… Что-то всё у меня в голове перепуталось… К врачу, к врачу…
И они с полковником, так же, как и остальные, исчезли в сумрачном коридоре.
Наступила тишина. Регина Анатольевна все ещё сидела за столом, листая блокнотик.
– Региночка, – заговорил Анатолий Сигизмундович, подсаживаясь на подлокотник её кресла. – Мне неловко тебя об этом просить…
– Что, папа? – Регина подняла на него серые, умные глаза.
– Я всегда чувствую себя таким опустошённым после наших заседаний… Этот дом – большой, холодный, каменный… Он словно пустой череп, в котором живём только я и сквозняк…
– Ты хочешь, чтобы я переночевала здесь? – спросила Регина.
Лицо старика стало жалким и жалобным. Морщины, едва заметные до этого, сделались глубокими и превратились в горы и овраги, подобные тем, которые время оставляет на поверхности Земли.
– Да, – сказал он. – Если, конечно, у тебя нет других планов… Я не хочу мешать твоей жизни. Просто пойми старика. Я так жутко чувствую себя один…
– Планов нет, – улыбнулась Регина. – Всё в порядке, переночую. А как же Ефим?
– Что за Ефим? – не понял Анатолий Сигизмундович.
Регина наморщила лоб.
– Не знаю… Почему-то пришло в голову имя…
– Помнится, Артур Шопенгауэр писал… – начал Анатолий Сигизмундович, но Регина засмеялась и положила свою ладонь на его руку:
– Папа, не надо. Мне-то не надо ничего объяснять и доказывать. Я и так знаю, что ты очень умный. Где мне лечь спать? Я уже устала.
– Здесь, внизу, полно свободных комнат, – сказал Анатолий Сигизмундович. – Выбирай любую. Я просто буду знать, что ты здесь.
– Хорошо, папа.
Регина поцеловала его в щёку и направилась в сторону коридора.
Анатолий Сигизмундович встал, заложил руки за спину и стоял неподвижно пару минут. Затем подошёл к выключателю, погасил свет и приблизился к окну.
Там, за окном, царила полная темнота. Не было видно ничего – ни тени, ни отблеска. Впрочем, если сильно напрячься, то можно было представить в небе звезду. И она бы загорелась. И стало бы чуть светлее.
Анатолий Сигизмундович покачал головой, вздохнул и плотно задёрнул штору.
2014, Мытищи.
Сосны
«Я толстею, – думала Лена, лёжа в постели и глядя в потолок. – Трудно
