глаза, пытаясь понять, привиделось ли мне это, или и вправду произошло. Конечно, не помогло и понятней не стало. Осторожно легла обратно на диван, в последний раз оглядела холл и, ничего необычного не разглядев, странным образом мгновенно заснула.
Разбудил меня Пашка, тряся за плечо.
– Вставай, соня, – весело провопил он мне в самое ухо. – Быстро в трапезную, закидывайся овсянкой и на полигон!
Полигоном Пашка называл задний двор, когда-то давно служивший выгулом то ли для коров, то ли лошадей. В монастыре не ели мяса и потому не разводили животных, и ровную, поросшую невысокой травой площадку было очень удобно использовать для тренировок.
– Да что с тобой сегодня! – рассердился Учитель, когда я в очередной раз абсолютно глупо пропустила удар. Пашкин кулак, вдвое увеличенный боксерской перчаткой, прилетел мне прямо в висок, и я, потеряв координацию, полетела в траву. – С самой разминки ты будто не здесь!
Потирая висок и пытаясь справиться с головокружением и темнотой в глазах, я села. Кажется, пришла пора немного передохнуть, и я коротко рассказала Пашке о событиях прошедших четырех дней, включая аферу Кали и ночной визит Белой женщины. Умолчала только о близких отношениях с Ру. Просто постеснялась.
– Да уж, умеешь ты отрываться, – покачал головой Пашка, присаживаясь рядом со мной. – И недели то не прошло с прошлой тренировки, а у тебя уже погони, интриги, расследования.
– Про задание настоятельницы мне приснилось, да? – спросила я Пашку в надежде, что он разрешит все мои сомнения, что ему всегда удавалось с невероятной легкостью.
– Нет, не приснилось, – посерьезнел Пашка. – К тебе Ульяна приходила. Наш медиум, можно так сказать. В Круге едва ли год, но очень, очень сильна. Перешагивая через Грань, она смогла на миг прикоснуться к Истине, абсолютной, на отголосках которой, можно сказать, держится наш мир. Так говорят. До смерти она, кстати, тоже была медиумом, могла видеть прошлое, будущее, занималась этим профессионально.
– До смерти? Значит, она..?
– Да. Как и Настоятельница.
Я знала, что Настоятельница в свое время перешагнула через смерть – или через Грань, как здесь говорят. Я несколько раз встречалась с ней в Круге, и она не выглядела ни призраком, ни зомби. Я решила было, что имеется в виду клиническая смерть, когда на несколько минут останавливается сердце, а потом запускается вновь, и человек продолжает жизнь, хотя вроде бы только что умер. Но Пашка разубедил меня, пояснив, что Настоятельница умерла по-настоящему и была похоронена, и ее тело к настоящему моменту уже совершенно сгнило, разве что кости еще лежат где-то в земле, в могиле. Но, перешагнув через Грань, она вернулась, воплотившись в Круге, в новом теле, не-рожденном и бессмертном. Пашка считал, что тело дает своим слугам Камень, концентрируя силу и формируя ее в некий реалистичный образ. Настолько реалистичный, что ничто не выдавало отличий от обычного человеческого существа, звучал голос, грудь вздымалась дыханием, внутри билось сердце, а
