на него глазами, полными слез.
– Делия, моя кузина, умерла.
– Ох… Мне очень жаль!
Горе Нэнси притягивало, словно магнит. Агате захотелось наклониться к ней, обнять дрожащие плечи, однако останавливало воспоминание о лице, отразившемся в оконном стекле. Глаза, так похожие на Арчи… Если остается хоть малейший шанс, что он в этом замешан…
– Мне было… одиноко, – бормотала Нэнси едва слышно. – Я лежала в темноте, слушала стук колес, и вдруг мне пришло в голову, что единственное решение – спрыгнуть с поезда.
Она провела рукой по волосам.
– Я всех разочаровала. Отец перевернулся бы в могиле, если бы узнал, что я натворила. Он считал, что Феликс будет превосходным мужем. – Девушка содрогнулась всем телом, словно неприязнь к мужу граничила с ужасом. – Но я не могла остаться – не могла этого вынести…
– Кто-нибудь знает, где вы? – спросила Агата самым нейтральным тоном.
Нэнси моргнула, словно не понимая вопроса.
– Мне не к кому возвращаться, если вы об этом. Кроме Делии, у меня никого не осталось.
Не к кому возвращаться… Тогда кто же тот мужчина?..
Агате вдруг пришло в голову, что она ошиблась: сложила два и два, а получила пять. Увидела отражение лица в стекле и решила, что Нэнси смотрела в ту сторону. А если, допустим, лицо зеркально отразилось с противоположного конца вагона? А Нэнси всего лишь пыталась привлечь внимание официанта где-то вне поля зрения Агаты?
Если так, то человек, похожий на Арчи, мог быть кем угодно: например, пассажиром, который сел на поезд в Париже и высадился через несколько остановок. Агата мысленно обругала себя идиоткой.
– Мы были женаты меньше года, но мне казалось – целую вечность…
Нэнси отвернулась к окну, глядя на горные пики, отливающие в предзакатном свете пурпурным.
– Простите за нескромный вопрос: давно вы замужем?
– Тринадцать лет.
– Вы когда-нибудь… – Нэнси умолкла, снова разглядывая ковер. – Вы когда-нибудь чувствовали, что все, дальше продолжать невозможно?
Ее слова перенесли Агату назад, в прошлое: четырнадцатое декабря 1926 года, за десять дней до их двенадцатой годовщины. Вспомнилось лицо Арчи, когда он поднимался по ступенькам отеля в Харрогейте, его взгляд, полный холодной ярости. Никогда в жизни она не чувствовала себя настолько одинокой…
– Я его очень любила, – вырвалось непроизвольно. – Мы… Я…
Она никому не рассказывала об этом – ни Шарлотте, ни даже сестре. Ее чувства к Арчи, причина, по которой она инсценировала самоубийство, – все это было слишком больно, слишком унизительно… Но перед ней сидела женщина, которая и в самом деле пыталась покончить с собой.
Внезапно нахлынуло желание уберечь ее, рассказать правду, насколько возможно.
– Он влюбился в другую женщину, и для меня жизнь кончилась.
Нэнси смотрела на нее широко раскрытыми глазами – надо было продолжать.
– Это случилось в пятницу
