ни дорога, ни как Бакланов втаскивал его во двор коттеджа, ни как полуодетая Валечка, брезгливо сторонясь, указывала, куда пристроить тело, которое вдруг на момент ожило, и отфантанировало мексиканской кухней из самого престижного ресторана города. В шесть утра Юлий Петрович проснулся от холода, и перебрался в спальню, которую Леночка тут же демонстративно покинула. Потом он спал, а Мишка в это время уже…
Юлий Петрович медленно скрутил с бутылки пробку, плеснул в стопку и выпил. Только сейчас до него стала доходить та роль, которую он сыграл. Уехай они все вместе на такси, ничего бы не случилось, и Бакланов уже звонил бы ему с ехидными вопросами о самочувствии. Но Мишка не позвонит! Мишка лежит с раздавленной грудной клеткой, и ждет отправки в вечнозеленые сады. А разбейся он не после того, как отвез его домой, а до? Что тогда? А тогда Юлий Петрович, скорее всего, лежал бы в морге на соседнем столе, и ехала бы на опознание Валечка!
Он так явственно представил себя со стороны – обезображенного, похожего на сломанный манекен, что плеснул себе еще водки. Да, если разобраться, его ангел-хранитель в отличие от Мишкиного, в эту ночь был трезвым и уберег. Сидит сейчас, невидимый, где-нибудь поблизости, скалится довольно. И не потому что любит, а потому что без работы не остался! Что бы Валечка, интересно, делала, умри он сегодня ночью? Пробило бы ее горем, или окатило тайной радостью? Очень, оказывается, неуютно жить рядом с женщиной, в которой сомневаешься, как в просроченных консервах!
Запиликал мобильник. Легка на помине! Подробностей, вероятно, захотела.
– Юлик, как ты? Что там Миша?
– Привет тебе шлет! – сорвался Юлий Петрович. – Что за вопрос идиотский?
– Ну не сердись, – неожиданно кротко ответила Валечка. – Я-то ни в чем не виновата!
И точно кипятком плеснула! Слишком уж созвучна с мыслями Юлия Петровича прозвучала эта фраза!
– Я не сержусь, – через силу продолжил разговор Юлий Петрович. – Мишка в морге пока. Мне нужно заниматься подготовкой к похоронам. На работу ему позвонить, знакомым. У меня голова кругом!
– Значит, со мной ты не едешь?
– Куда?
– На турбазу, блин! Там же фестиваль нынче!
Юлий Петрович закрыл глаза и сосчитал до десяти, пока не отступит волна злого раздражения. Этому его научил один психолог, и это иногда помогало.
– Валя, – ровным голосом спросил он жену. – Какой мне сейчас нахер фестиваль?
– Тогда, если тебе не до него, то ничего, если я напомню, что ты на моей машине уехал, а она мне нужна и срочно? Я-то в трауре ходить не собираюсь, хотя Мишу мне жалко. Если ты остаешься, я одна поеду. Вернусь через пару деньков. Ты дома будешь?
Как не был подавлен Юлий Петрович мыслями о Мишке, интонация жены ему не понравилась. Она точно хотела удостовериться, что он останется и не последует за ней. Снова вернулись утренние сомнения.
– Сейчас Сене ключи дам, доставит тебе твою тачку.
