он цвета?
– Красный, похож на клубнику.
– Кто ещё здесь?
– Тётка с мужем, ещё какие-то люди.
– Где твой папа?
– Его не было никогда.
– Что сейчас делает мама?
– Качает меня на коленях.
– Тебе нравится?
– Очень. Мне так хорошо с ней. Вообще, мне в целом хорошо. Я чувствую тепло окружающего мира. Он такой интересный. И мама любит меня.
– Хорошо. Люба, пойдём из комнаты. Ты в длинном коридоре. Перед тобой новая дверь. Заходи в неё. Здесь ты в мамином животике. Как тебе?
– Мокро и тепло. Это приятное ощущение влаги, расслабляющее.
– Ты давно здесь?
– Где-то два месяца. Телу больше, оно уже умеет шевелить пальцами. Это так интересно, управлять ими. Даже не верится, что я это как-то делаю изнутри. Вот как кукловод за ниточки, только изнутри.
– Как ты чувствуешь маму?
– Она большая. Мне кажется, что она большая.
– Люба, мы снова выходим в коридор. Дверей больше нет, только ослепляющий свет впереди. Ты медленно движешься к этому свету, сливаясь с его сиянием. Расскажи мне, что ты видишь?
– Свой дом.
– Как он выглядит?
– О, это так… И не сказать так, сразу. Это не дом-здание. Дом-ощущение души. Здесь я в таком умиротворении.
– А ты видишь что-то вокруг?
– Цвет, разве что. Предметов нет.
– Позволь уточнить: ты видишь вокруг себя пространство, окрашенное в определённый цвет?
– Что-то вроде того.
– Какой это цвет?
– Белый с оранжевым. Там, дальше, есть тёмно-синий.
– Кто-то ещё есть рядом с тобой?
– Нет. Вернее, я чувствую какую-то живую силу рядом, но не вижу.
– Что ты будешь делать?
– Я готовлюсь войти в новое тело.
– У тебя есть имя?
– Алимай.
– Алимай, что ты делала раньше?
– Я выбирала тело для нового воплощения. Ещё место, время.
– Давай посмотрим раньше, в прошлое тело. Как закончилась жизнь?
– Я… Боже…
Я хватала ртом воздух, мне было страшно в этот момент.
– Тряслась в припадке, как эпилепсия или что-то вроде того. Падая, задела умывальник, рассекла голову. Всё случилось очень быстро. Вот я уже смотрю на себя сверху.
– Что ты видишь?
– Молодая девушка. Лежит на плитке, под головой лужица крови. Меня уже нет там, но тело ещё слегка содрогается. С умывальника стекает несколько маленьких ручейков крови.
– Сколько тебе тут лет?
– Двадцать четыре.
– А год какой?
– Тысяча девятьсот шестьдесят четвёртый.
– Ты болела эпилепсией?
– Нет, вроде нет. Это геройка. Мы так называли героин. Я борщанула и случился
