завибрировал. Где-то неподалёку один за одним летели снаряды. Лампочка пустилась в пляс. Свет погас. Кто-то несколько раз чиркнул спичкой.
– Мамочка, – Люба сжалась, желудок снова свело от страха.
Сердца стучали в такт взрывам. Казалось, они вырываются, как снаряд из ствола пушки. Каждый понимал, подвал – не спасение. В любой момент его может засыпать пылающими остатками рухнувшего дома.
Там, выше, творилось невероятное. Шумело, взрывалось, свистело. Когда что-то тяжёлое упало совсем рядом – на полке зазвенели банки с соленьями, распахнулась и захлопнулась дверца подвала.
Лицо Дарины озарило пламя свечи.
– Зажглась, наконец-то, – она поставила свечу на полку.
– По ходу, из «Градов» хуярят, – предположил Андрей.
– Ну да, уже штук сорок точно полетело, – Матвей крепко держал Флору за руку.
– Да когда они прекратят, в конце-концов! – голос Любы дрожал.
Через десять минут залпы ненадолго утихли.
– Дарина, а у тебя есть что покрепче? Кроме чая?
– Нет, у меня нет. Из пьянящего предпочитаю только любовь.
Стало тихо. Матвей скромно, вполголоса пропел:
– «Я и есть твой бог, меня зовут любовь…» – Рыб, помнишь?
– Ага. Я тебе её на рингтон ставила.
– Ой, вы бы видели Любу на первом уроке английского. Заходит учитель, начинает урок. Типа, давайте представляться. «My name is Anton Ivanovich and you?» – обратился он к Любе. И знаете, что она? Встаёт такая, деловая, юбку одёргивает и: «My name is Love». Мы так ржали всем классом. Учитель часто ей вспоминал первый урок.
Все улыбаясь смотрели на Любу, она немного смутилась.
– Подумаешь, нашёл с чего смеяться.
– Fish Love, – засмеялся Андрей. Люба показала ему язык.
– Ребята, думаю, нам стоит попытаться уснуть. Размещайтесь, кому как удобно. Андрей, как ты себя чувствуешь? Нужно обезболивающее?
– Не скажу, что это лучшее время в моей жизни. Болит, но терпимо.
– Если станет хуже – сразу же говори, – Дарина задула свечку.
– Помните этот сериал: ту-туруру-ру-руууу, – напел Матвей, – «Боишься ли ты темноты?»
– В нашем случае разница в том, что страшные истории рассказывать не надо. Мы, как бы, уже в ней. – ответил Андрей. – Всем спокойной ночи!
– Я вот только сейчас задумался над строками Блока «покой нам только снится». Если им снится покой, значит, они всё-таки спят? То есть, какие-то фрагменты покоя есть и фраза противоречит сама себе. Или это нарочно?
– Матвей! – Люба недовольно хмыкнула. – Умник, блин, дай поспать!
Глава 7. Люба. Сеанс 1
Голова кружится. Затылок какой-то онемевший. Охота курить. Я больше не хочу здесь находиться. Дарина может мне помочь разрулить в жизни, понять себя. Но есть ли в этом смысл, если здесь я рискую потерять эту жизнь? Бред
