последней защитой от врага, но не успел. Исабелла торжествующе воскликнула – и замерла, ошеломлённо разглядывая изрезанное шрамами, хоть и некогда красивое лицо.
– Довольны? – спросил незнакомец и резко вырвал маску из её рук. Он снова прикрыл ею лицо, а затем, отвернувшись и не говоря больше ни слова, направился прочь.
Исабелла долго ещё стояла, глядя вслед незнакомцу. Сердце её сжимала боль, и отчего-то, впервые в жизни, ей было стыдно – будто она прочитала чужое тайное письмо.
– Простите… – прошептала она, но было уже поздно. Мужчина скрылся за углом.
Глава 2. Кто из нас птица, а кто птицелов
Звон шпаги о металл оглашал задний двор родового поместья Моретти.
Исабелла методично кромсала деревянное чучело. Клинок метался в её руках восьмёркой, а сама маркиза представляла на месте гуттаперчевого болвана то давешнего знакомого с соколом на плаще, то двух насильников в фиолетовых масках, которые застали её врасплох.
У Исабеллы было два способа успокоиться. Когда её мучила грусть, Исабелла перебирала самоцветы и составляла наборы украшений, которые затем одевала на какой-то вечер или карнавал. Когда её терзала злость, она брала в руки шпагу и избивала манекен до тех пор, пока руки не начинали ныть от усталости.
Руки Исабеллы ныли уже давно, но злость всё не проходила, так что каждый следующий удар становился яростней предыдущего, а старый француз со шрамом, обучавший её фехтованию, то и дело морщился, явно опасаясь, что скоро перепадёт и ему.
Шрам Исабеллу раздражал, как и всё, что она видела в последнюю неделю. Её бесили чёрные плащи и алые аксессуары, серые глаза и изукрашенные аметистами шпаги, ни на одной из которых она так и не разобрал заветной буквы «F».
Поняв безнадёжность своего положения довольно быстро, Исабелла уже на третий день наняла двух авантюристов, бравшихся за кошель золота отыскать иголку в стоге сена – но время шло, а Исабелла всё ещё не видела перед собой ни иголки, ни мужчины с соколом на плаще и вензелем на гарде меча.
«Неужели так трудно найти в Вероне человека, у которого иссечено шрамами всё лицо?» – не уставала она задавать вопрос самой себе. Город был не так уж велик, а всех, кто имел особые приметы, обычно знали в лицо.
Однако ни сама она, ни её сыщики так никого и не нашли. Исабелла подумывала спросить совета у друзей, но что-то останавливало её. Не хотелось говорить Лорензе и Джиовачино, с их острыми язычками, о том, что, как показалось Исабелле, пытался скрыть сам таинственный незнакомец – о шрамах.
Безвыходность ситуации бесила Исабеллу ещё сильнее, чем глупость положения, в котором она оказалась. Она дважды ещё ходила на карнавал в надежде увидеть там незнакомца с соколом, но так и не встретила ничего, кроме навязчивости Джиовачино и дурацких шуток Лорензы. Да и те вели себя странно – Джиовачино без конца прятал лицо, и без того едва видимое из-за маски, в пушистый шарф, а Лоренза не переставала смотреть на Джиовачино с угрозой и осуждением.
Исабелла рубила манекена уже третий час. Солнце склонялось к горизонту,
