иное, как плод писательского воображения самого автора. любые совпадения, сходства и похожести персонажей и событий с реальной жизнью и реальными людьми – случайны
…сидел он – бравый офицер – в раздумье глядя пред собою,
в воспоминанья – как в прицел – направив взор… и чередою
пред ним вставали
– картины дней былых…
Секретная операциЯ
Лейтенант Строгий сидел рядышком со своей юной супругой на армейской железной койке. Та скрипела при каждом их вздохе и опасно начинала двигаться на расшатанных металлических ножках при каждом неловком их движении.
Обстановку довольно просторной комнаты, кроме бывалой кровати, вынесшей к этому времени на своих пружинах вес множества солдатских тел, составляли покосившийся деревянный шкаф со скрипучими дверцами, перекочевавший сюда по воле офицерских судеб из далёких советских пятидесятых, пара таких же доисторических, колченогих стульев, квадратный обеденный стол с затёртой до блеска предыдущими жильцами столешницей, и главная достопримечательность комнаты – плита, топившаяся дровами, тоже родом из пятидесятых, а, может, и сороковых – кирпичная, крытая тяжёлой чугунной пластиной с двумя чугунными же вьюшками, для усиления или уменьшения её жара – она служила полноценной плитой для готовки еды и, одновременно – печкой – обогревателем в зимнее время.
Недавние жених и невеста, а сейчас – полноценные супруги, лейтенант Строгий и его жена Сашенька, – сидели на кровати, как было сказано выше, рядышком, обнявшись и тесно прижавшись друг к другу.
– Сашок, а ведь, пожалуй, операция может быть опасной, – задумчиво произнёс лейтенант Строгий.
Юная Сашенька вздрогнула и подняла испуганный взгляд на супруга.
– Нет-нет, ты не бойся, – сразу поспешил успокоить жену лейтенант, но улыбнувшись всё же, не без снисходительности к такой женской её чувствительности, он, впрочем, ещё крепче ласково прижал её к себе. – Ты же знаешь меня – я выносливый, и силёнок у меня на двоих.
Последнюю фразу Строгий выговорил твёрдо, отбросив задумчивость, и Сашенька почувствовала, как под рубашкой напряглись мышцы рук и спины мужа.
– Конечно, знаю, – вздохнула она. – Но всё равно… побаиваюсь. Сборы-то какие суровые. Вон и чемодан ты велел собрать. Даже сухой паёк велел на три дня положить и щётку свою любимую зубную. Это же не просто так?
Она снова испуганно взмахнула ресницами на Строгого.
– Это я так – на всякий случай, по собственной инициативе. У хорошего офицера всегда под рукой всё необходимое для жизни должно быть. При этом он тоже поглядел на чемодан, лежавший на стуле, и на его лице промелькнула тень горделивой улыбки. – Видишь ли, Сашок, кого попало на такую операцию не пошлют. Командир лично вызвал меня к себе и сказал, что тут выдержка нужна сильная и терпение требуется при её выполнении. А главное – тщательность подготовки к ней и самое точное её исполнение. А даётся на всё про всё – полдня! Потому и офицер здесь требуется неординарный: чтобы и сам качествами нужными обладал, и бойцов сумел настроить именно на такое отношению к поставленной задаче, и потребовать с них строго мог.
На лице лейтенанта Строгого вновь мелькнула горделивая улыбка.
– Ну, ты-то можешь. Ты – строгий, – согласно кивнула Сашенька, немного успокаиваясь. Она помолчала, всем телом ощущая приятную надёжность супруга, и робко поглядела на его волевой подбородок.
– Только зачем всё же тебе тревожный чемодан? Если на полдня? Зачем тогда я его собирала?
– Глупая! – опять же – с ласковым превосходством – отозвался Строгий. – Тревожный чемодан у офицера всегда готов должен быть.
Он всё так же снисходительно потрепал супругу по тугой щёчке.
– Как советские пионеры! Помнишь?
Лейтенант Строгий мечтательно улыбнулся, видимо, вспомнив не очень далёкое своё советское детство.
Сашенька на мгновение задумалась, вдыхая родной запах рубашки супруга.
– А пионеры тут причём?
– Да я просто так, для усиления смысла сказал.
Строгий легко приложился губами к щёчке жены.
– Видишь ли, зайчонок, командир ничего конкретного про операцию не сказал. Думаю – секретная это информация. Завтра на построении с утра наверняка скажет.…Если по тревоге нынче ночью мой взвод не поднимет, – добавил он многозначительно.
– Так серьёзно всё? – затрепетала всем телом Сашенька и крепко обвила шею супруга нежными, но сейчас вдруг обрётшими силу руками, словно виноградная лоза
