style="font-size:15px;"> – Я такой встречи не помню, – отвечает Молотов. – Ее не было. Разговор, видимо, был. А возможно, нам и посылали людей, чтобы заслать разведчиков.
– Наверно, было, – говорю я. – Они приводят количество – тридцать тысяч человек.
– Ну, это они могут. Не проверишь.
04.03.1978
– Есть версия, по которой Жуков предлагал не останавливаться на Берлине, а двинуть дальше, взять Париж…
– Я такого не помню. Люди плохо знают географию[21].
08.03.1974
Рассматриваем фотографию Потсдамской конференции. Прошу рассказать, кто есть кто. Молотов поясняет:
– Это Вышинский, Громыко, Кузнецов Николай Герасимович, это начальник охраны Власик, Майский… Это Геращенко, заведующий экономическим отделом.
– Это Сталин, это Молотов, – говорю я.
– Верно, Сталин, Молотов. Это мой помощник Подцероб, это Царапкин, так называемый Новиков, Силин, второй мой помощник Потрубач, это мои ребята…
– А рядом со Сталиным кто сидит?
– Это Голунский, заведующий юридическим отделом МИДа, он переводил. Но он не только знал языки, он очень хорошо знал законы, и поэтому Сталин посадил его рядом с собой, чтоб нас не надули. Сталин не раз говорил, что Россия выигрывает войны, но не умеет пользоваться плодами побед. Русские воюют замечательно, но не умеют заключать мир, их обходят, недодают. А то, что мы сделали в результате этой войны, я считаю, сделали прекрасно, укрепили Советское государство. Это была моя главная задача. Моя задача как министра иностранных дел была в том, чтобы нас не надули. По этой части мы постарались и добились, по-моему, неплохих результатов.
Нас очень волновали польский вопрос, вопрос о репарациях. И мы своего добились, хотя нас всячески старались ущемить, навязать Польше буржуазное правительство, которое, естественно, было бы агентом империализма. Но мы – Сталин и я за ним – держались такой линии, чтоб у себя на границе иметь независимую, но не враждебную нам Польшу. На переговорах и раньше споры шли о границах, «линии Керзона», линии «Риббентроп – Молотов». Сталин сказал: «Назовите как хотите! Но наша граница пройдет так!» Черчилль возразил: «Но Львов никогда не был русским городом!» «А Варшава была», – спокойно ответил Сталин.
09.07.1977
Советская делегация на Потсдамская конференции
– Гесс сидит, Вячеслав Михайлович.
– Гесс сидит по нашей вине.
– А почему – по нашей вине?
– Они были за то, чтобы его освободить, а без нас не могут решить. Нюрнбергский процесс…[22]
16.06.1977
– Поляки интересуются судьбой польских офицеров в нашем плену, это больное место… Они говорят, что наши расстреляли…
– Они могут. Есть специальное заявление советского правительства. Этого я и придерживаюсь. Была же потом комиссия. Руденко входил.
– А сколько поляки принесли горя Украине, Белоруссии, –
Однако подобные настроения и слухи были. Из периода «холодной войны» хорошо помню такую песню, которую, разумеется, не исполняли по радио или в концертах:
«Всю Европу с Волги и до Рура / прошагали за три перекура. / Шагом, шагом, шагом, братцы, шагом / по долинам, рощам и оврагам. / Океан нам тоже не препона, / потому что с Волги мы и с Дона. / Шагом, шагом, шагом, братцы, шагом / по долинам, рощам и оврагам. / Шагом, шагом, полные отваги, / мы дойдем до города Чикаги. / Океан нам вовсе не фигура – / всю Европу за три перекура!»
Я принадлежу к тем людям, которые знают историю нашей партии не только по документам, потому что по документам никакая история не происходит, – говорит бывший заместитель министра иностранных дел В. С. Семенов. – А я знаю эту историю по разговорам, по телефонному звонку, по мимолетному замечанию, и эта история, как и всякая иная история, как история Великой французской революции, хотя она была буржуазная, это была история, не записанная на пленку. Это была история мимолетного столкновения, мимолетного обмена мнениями. Если б написать историю партии по этим мимолетным столкновениям и явлениям… Революция делается не на бумаге, а в разговоре, в том, что сказано по телефону, но никогда не будет воспроизведено в каком-то документе. Несколько слов, одно слово решало – туда или сюда. Я был представителем военной администрации в Германии. Звонок: «Это Сталин говорит. Передаю трубку Молотову». – «Слушаю, Вячеслав Михайлович». – «Вам поручается поехать в Нюрнберг и посмотреть, как там наша прокуратура работает». (В это время шел Нюрнбергский процесс.
