И все оглядывался, чтоб его за руку не схватили и не крикнули:
– Ага, попался!
И только тетя-продавец улыбалась. Она спрашивала бабушку:
– Окорок будете?
– Буду.
– Чай будете?
– Буду.
– Что, и кофе растворимый, что ли, будете?
Бабушка запнулась:
– Бу… бу…
Папа подсказал:
– Будет.
Тетя-продавец вежливо сказала:
– А вы, молодой человек, не мешайте. Зачем ей одной столько?
Бабушка сказала:
– Вообще-то я не одна. У меня – дочери, внуки…
– И зять, – сказал папа.
Дома нас ждал дедушка с ножом, делить продукты. И еще – мама и тетя Люда. Дедушка сразу заворчал на бабушку:
– Чего колбасы мало взяла?
– Больше не дали. Норма.
Дедушка отрезал кусочек колбасы, попробовал и сморщился:
– Хорошо, что не дали, дай им бог здоровья. Они эту колбасу специально для ветеранов делают, чтоб их меньше стало.
– Старый ворчун! – сказала бабушка, – Тебе все не так.
– А тебе все так. Я не о себе забочусь – о внуках.
Пока бабушка с дедушкой спорили, мама и тетя Люда раскладывали по своим сумкам продукты. Бабушке с дедушкой они оставили пельмени и сосиски. Бабушка сказала:
– Забирайте пельмени и сосиски, их же дети любят.
А мама сказала:
– Нет, нет, это оставьте себе.
– Нам ничего не надо, – сказал дедушка.
– Нет, нет, – сказала мама и протянула дедушке деньги за продукты.
Дедушка отказался:
– Не надо нам денег, у вас самих денег нет.
Тут бабушка с дедушкой опять стали спорить, и тетя Люда с мамой незаметно положили деньги в сервант. А пока они подкладывали деньги, дедушка незаметно подложил сосиски и пельмени в их сумки.
А я взял сосиски в карман и побежал на улицу. Петька смотрел, как я ем, смотрел, смотрел, пускал слюни и говорит:
– Где взял… это?
– А меня бабушка отоваривает.
Петька говорит:
– Дай попробовать.
Я ему, конечно, не дал. Самому мало.
Тогда Петька говорит:
– А я тоже умею отоваривать.
Я говорю:
– Врешь, не умеешь.
И тут он меня отоварил. А сам убежал. Ну и пусть бегает голодный. Так ему и надо!
Прощальная пломба
Наш микрофон подвешен в зубном кабинете прямо над креслом для обработки пациентов. В кресле сидит бледная посетительница, накрытая по горло белой простыней. Пока дантист готовит нехитрый инструмент, берем интервью у сидящей.
– Сколько вам лет?
– Двадцать шесть.
– К какому полу принадлежите?
