имеющая высоту свыше двух саженей, напоминала дворцовые покои в стиле Людовика XVI – его Версальского дворца и Фонтенбло. В приемной так же разместился фонтан и цветочные клумбы… Главную гостиную на средней палубе, меблировали в восточном духе, а остальные помещения оформили в английском стиле.
И вот этот великолепный корабль вышел в свое первое плавание – двинувшись через славный штормами Бискай.
«На судне ничего не падало» – говорилось в рапорте командира: «Высокие канделябры и сервировка стола оставались недвижимы как при штиле, ни вода в стаканах, ни суп в тарелках не пролились» – это при накатывающих десятиаршинных валах.
Судостроители и в самом деле не ошиблись – даже в самый жестокий шторм яхта почти не испытывала качки. Все было намного хуже…
Да уж – натура – как выражались философы «осьмнадцатого» века славно отомстила самонадеянным человекам!
Даже при незначительной зыби, сила волн не погашаемая качкой вся обрушивалась на корпус корабля, так что от ударов сотрясались переборки и надстройки, разлетались стеклянные стаканы в буфетах, а от того, что волны били в плоское днище, ломались заклепки и расходились швы корпуса. Так что после этого – первого же – перехода «Ливадия» стояла семь месяцев на ремонте в испанском Эль-Ферроле.
Потом все таки добравшаяся до России «Ливадия» выполнила, как оказалось, свой единственный рейс – под флагом командующего Черноморским флотом, приняла на борт сразу двух великих князей – генерал-адмирала Алексея Александровича и Михаила Николаевича, и направилась в Батум. Высокородным пассажирам не повезло: был шторм, и от его ударов яхта содрогалась как в лихорадке.
Спешно собранная флотская комиссия изучив вопрос вынесла приговор – конструкция была признана неудовлетворительной. То что годилось для броненосцев береговой обороны судну открытого моря не подходило.
Яхта ушла в Николаев, где и стала на прикол. Имущество и мебель потихоньку свозилось на склады порта; «Ливадию» в газетах деликатно упоминали как «бывшую яхту». Потом с нее сняли машины. В итоге бывший плавучий дворец гнил себе у причальной стенки, превратившись в номерной блокшив.
Что-то символичное виделось ныне молодому императору во всей этой истории…
Огромный державный корабль с мощными машинами и роскошной обстановкой, отборной командой и спроектированный умнейшими людьми – оказался беспомощен перед волнами и ветрами, которые выдерживали куда как более скромные суденышки. Ибо те не сопротивляются слепо титанической мощи морской стихии – а следуют ей.
Как бы и России не оказаться в подобном положении!
И что надо будет изменить из отцовских установлений, чтоб этого не случилось? Вот например просвещение и народные училища… Увы – сколь много говорят недовольные о том что народ наш темен, а власть и пальцем не шевелит – и вот тут уж не поспорить: в чем, а в этом не сильно врут.
Из армии пишут
