мало играть достойно.
Мистер Дюркин вздыхает, но возразить ему нечего.
– Ты играешь все лучше и лучше. Я уверен, недалек тот день, когда эти руки будут играть в Карнеги-холле.
Он искренне, довольно улыбается. Девочки в общей спальне поздравляют Рису так же, как и мистер Дюркин, – им незачем врать ей. Этого достаточно, чтобы в душе девочки возродилась надежда, и Риса спокойно засыпает, когда наступает время отбоя. Ладно, думает она, я готова допустить, что, быть может, придаю всему этому слишком много значения. Как знать, может, и не стоит быть такой жестокой по отношению к себе. Риса засыпает, думая о том, какое произведение выбрать к следующему конкурсу.
Через неделю ее вызывают в кабинет директора.
Там девочку ожидают три человека. Настоящий трибунал, думает она. Трое взрослых сидят в ряд, что придает им еще больше сходства с тремя мудрыми обезьянами: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю.
– Присаживайся, Риса, – говорит директор, указывая на стул.
Она пытается двигаться грациозно, но мешают дрожащие колени. В результате девочка неловко плюхается на стул, думая о том, что он слишком мягкий для зала, в котором заседает инквизиция.
Из всех троих Риса знает только директора. Ясно только, что двое других – официальные лица. Они ведут себя спокойно, словно подобные заседания для них дело привычное.
Женщина, сидящая слева от директора, представляется социальным работником. Оказывается, «дело» Рисы находится под ее контролем. До этого момента девочка и не подозревала, что у нее есть какое-то «дело». Женщина называет имя, но Риса его не запоминает – миссис Как-то-там. Позже она будет стараться вспомнить его, но безуспешно. Женщина перелистывает папку, в которой хранится вся недолгая пятнадцатилетняя жизнь Рисы, небрежно, как будто читает газету.
– Так-так, – произносит она. – Ты находишься на попечении штата с младенчества. Поведение самое похвальное. Оценки хорошие, но могли бы быть и лучше.
Женщина поднимает голову и улыбается Рисе.
– Я видела, как ты играла на конкурсе. Очень хорошо.
«Хорошо», – думает Риса. Но не превосходно.
Миссис Как-то-там снова принимается листать папку, но Риса видит, что на самом деле она не читает. Какое бы решение ни собиралась вынести эта троица, они давно уже обо всем договорились, задолго до того, как Риса вошла в кабинет директора.
– Зачем вы меня вызвали? – спрашивает Риса.
Миссис Как-то-там закрывает папку и смотрит на директора и сидящего рядом с ним мужчину в дорогом костюме.
Костюм кивает, и социальная работница поворачивается к Рисе, радушно улыбаясь.
– Мы считаем, что ты исчерпала свой потенциал в данном заведении, – говорит она. – Ваш директор, мистер Томас, и мистер Полсон согласны со мной.
Риса бросает взгляд на человека в костюме.
– А кто такой мистер Полсон?
Костюм
