style="font-size:15px;"> – У кого и где покупать будете?
– У американцев, – удивленно поднял брови капитан, – их вчера рота прибыла. Там у них интендант имуществом приторговывает, от телефонов до пулеметов. У него вагонов двадцать добра.
– На одну роту?! – спросил удивленный донельзя Ермаков.
Болтающиеся как бы не при делах американцы добавляли сейчас проблем. Янки, якобы соблюдающие нейтралитет и охраняющие по договоренности с правительством Колчака от диверсий железнодорожные пути на Кругобайкалке, на деле занимались вульгарным мародерством и грабежом местного населения. А еще они следили за японцами, чтобы те не захватили кусок больше, чем смогут проглотить.
Конечно, янки богаты, но ведь не настолько же, чтоб два десятка вагонов снаряжения, продовольствия и боеприпасов на две сотни харь направлять. Пусть вагоны хлипкие и нагружены наполовину, но и тогда по паре-тройке центнеров на солдатское рыло получается. Слишком жирно для обычной охраны.
– Так дня через три-четыре еще рота прибудет, а через неделю они сюда полный батальон переведут, вот и начали привозить снаряжение. Что с вами, Константин Иванович? Вам плохо? – Даже в сумраке Белых заметил, как побелело лицо Арчегова, и ротмистр буквально рухнул на полку.
«Так вона что, оказывается, было! Вот твари! Стоило Арчегову на Иркутск пойти, как за его спиной американцы тут же в туннели вошли! Конечно, охрана из ополченцев останавливать союзников не посмела. Какое уж тут минирование туннелей… Значит, Скипетров 30–31 декабря к Иркутску подошел, а это как раз неделя будет по сроку. Пока он там с чехами возился, американцы в туннелях захлопнули мышеловку! То есть, если бы бронепоезда чудом отбились от чехов, может быть, даже приняли бы под свою охрану литерные эшелоны с Колчаком, то их в туннелях ждали бы американские пушки! О Боже! Выходит, союзники не только все заранее знают, но уже и меры предприняли… Или они сами все это запланировали?! – по лицу ротмистра ручьем потек пот, ему стало безумно жарко в этом холодном вагоне. – Но самое главное, я тоже сейчас оказался между молотом и наковальней – впереди чешские бронепоезда, настоящие, не мои консервные банки, а за спиной в любой момент туннели могут занять американцы. Вот и крутись тут как хочешь! Как прикажете поступить? Разорваться на два фронта я не могу! Нужно решать! Делать выбор и именно сейчас: по кому ударить первым – по чехам или по американцам. От этого зависит все! Нужно выбрать, кто сейчас важнее…»
– Вам плохо, Константин Иванович? – Белых потряс его за плечо.
– Всем нам плохо будет, и очень скоро, – Ермаков все же взял себя в руки и, отталкиваясь от черных мыслей, спросил: – И почем у него добро?
– Я купил телефоны за 300 рублей золотом, плюс браслет и часы. Пулемет предлагал за 900, винтовку за 40, патроны за ящик в тысячу штук в полторы сотни оценивает. А ведь атаман Семенов ассигновал нашему отряду более сорока тысяч золотом…
– Я понял. Купите телефоны, пару пулеметов, три десятка
