style="font-size:15px;"> – Если ты еще делаешь митридат, тебе нужны – разве что люди, – сомнамбулическим голосом проговорил Рене, уже смешивая в ступке три порошка, и Десэ подал ему – четвертый, – Как я мог забыть про этот твой вечный голод, ты же – Смерть.
– Угадал, – опять усмехнулся Десэ, – с тех пор, как Гасси запретил мне работать на мызе, этот голод я испытываю постоянно. Я не могу продолжать – без людей. Мой митридат все никак не двигается с места.
– Я дам тебе людей, Десэ, – тихо и твердо пообещал Рене, – как только смогу. Наш сонный поцелуй готов, можешь принимать работу.
– Первый ученик все сделал правильно, – одобрительно кивнул Десэ, – одевайся, я выпущу тебя, чтобы ты вернулся в свою постель до рассвета.
– Казик! Ты же виделся уже с кронпринцессой, какова она? – Рене опять стоял коленями на козетке, и дышал на окно, чтобы протаяло, и можно было смотреть. Казик вертелся перед зеркалом в новых камер-юнкерских туфлях с высоченными красными каблуками, принимал галантные позы и взбивал кудри.
– Я передавал ей содержание от царя, пять тысяч золотых, в доме ее родителей, – припомнил Казик, жеманно щурясь, – и принцесса так и пожирала меня глазами. Будь ее воля – съела бы вместе со шпагой и париком. Она совсем никакая, Рене. Бледная, лупоглазая, тщедушная, и оспа ее не украсила. Зато при ней есть подруга, Юлиана фон Остфрисланд, как раз в твоем вкусе, в обхвате – вот такая, – и Казик пошире раскинул руки, – я представлю тебя ей.
– Премного благодарен, – поморщился Рене. Вошел степенный округлый Кейтель, поставил на стол поднос с кувшином имбирного лимонада и двумя стаканами. Разлил напиток по стаканам и почтительно удалился к двери. Казик тут же взял стакан и сделал несколько жадных глотков. Рене повернулся к нему, перегнувшись в талии:
– Ты как цапля на этих каблуках. Ну-ка, пройдись – как бы ты не напугал принцессу своей пластичной походкой. Тебе нужно упражняться.
Казик сделал несколько неуверенных шагов, прошелся туда-сюда перед зеркалом, – и в самом деле, выходило дергано и неуверенно – потом двинулся к окнам по какой-то ломаной траектории и, наконец, растянулся посреди комнаты, нелепо взмахнув руками. Рене спрыгнул с козетки, склонился над ним и взял его голову:
– Что с тобой? Казик?
Кейтель и Десэ появились в комнате одновременно, но Десэ успел быстрее:
– Проклятые каблуки! – Десэ снял с Казика одну туфлю, и ловко повернул в руках его ступню – так, что хрустнуло, – Так лучше?
Казик заорал и сел на полу:
– Что ты сделал, идиот? Ты что, сломал мне ногу?
– Вправил то, что было вывихнуто, – смиренно отвечал Десэ, – вашей милости стоит впредь выбирать себе каблуки пониже. Вы порвали связки, и вряд ли сможете ходить в ближайшие пару недель.
– Врешь, мерзавец, – Казик попытался встать, опираясь на Рене и на Кейтеля, и тут же рухнул обратно.
– Кейтель, вам стоит сходить за доктором – мне больной не верит, –
