и сциллы – ладони беды.Щепой корабли разлетались, дощаты.
Просили не силы, просили – пощады.
Но тайного слова губительный гнёт:
земля не приимет, вода – не вернёт.
И ныне над нами смыкаются своды —
тяжёлые льды – онемевшие воды.
Ни звука, ни вздоха, и виден сквозь лёд
мерцающих рыбиц застывший полёт.
«Лбом припадая ко тверди воды…»
Лбом припадая ко тверди воды,
сквозь темноту устремляясь к нему я —
в глубоководное, глухонемое,
взглядом врастая во льды…
Вон он – за необратимою тьмой
[в этой воде, не смягчающей жажды, —
как дезертиру, бежавшему дважды] —
лживый, но ныне немой.
Чем же утешить себя остаётся? —
Были бы живы, – надёжный дождётся,
верный – вернётся домой.
«Как балерина в комнате пустой…»
Как балерина в комнате пустой, —
на цыпочках, под зимним одеялом, —
ты подойди, у зеркала постой.
Пододеяльник – белое на алом…
И невозможно маленькой стопой
коснуться досок крашеного пола.
Ты поджимаешь пальцы… Бог с тобой…
Ветрянка, жар, пропущенная школа,
отметины зелёнки на белье
и, будто в крылья тяжкие одета,
ты всё долбишь своё батман-плие,
ещё живая девочка-Одетта.
«И вроде бы лéта короче, а зимы лютей…»
И вроде бы лéта короче, а зимы лютей,
и ночи бессонней, а сны наяву – беспробудней.
Уже фотографии стали дороже людей,
а воспоминания ближе сегодняшних будней.
И вещи уже тяготят, хоронясь по углам,
теснят в неуюте квартиры (тоска городская) —
желанные прежде – теперь превращаются в хлам.
Лишь те, что из детства, упорствуют, не отпуская.
И вот бы проснуться отсюда, и там – наяву —
себе постаревшей, как старому другу, доверя
и ключ от квартиры, в которой уже не живу,
и запахи комнат, и звук открываемой двери…
И чтобы все живы, и в воздухе пыльная взвесь,
воскресное утро, на кухне вещает столица.
И всё, что даётся, и всё, что кончается здесь,
вне места и времени длится,
и длится,
и длится…
Желанием жива
«ещё одна зима…»
Ольге Ивановой
ещё одна зима
то дрожь то забытьё
смятение ума
безумие её
укрыться с Покровá
где книга и кровать
[на всякий – рукава]
и не существовать
во мнимое скользнуть
[бежа её мрежей]
сквозь ледяную сныть
оконных витражей
покуда же из-под
испарины
