за умы и души «народа» (включая и нас самих) своими идеями; мы надеемся, что в «народе» есть спрос на идеи и он только ищет – какие выбрать, чтобы «купить» и отдать за них свое время, комфорт и даже жизнь. Но кто, где и когда в последний раз видел в народе спрос на идеи?
Мы живем не разумом, а чувствами, нам нужны позитивные (острые, возбуждающие) ощущения и эмоции, мы чураемся впечатлений негативных (скучных, депрессивных). Мы не хотим чувства голода, мы хотим находиться в состоянии постоянного возбуждения. Хлеба и зрелищ. А пока реальный голод не подступил, мы хотим только возбуждения – только зрелищ – и ничего больше.
Нам рассказывают, что идеи когда-то возбуждали – не всех и не во всем, но могли. Древних кочевников возбуждала идея единого невидимого бога, так что они переходили пустыни, покоряли города и создавали величайшие произведения литературы. Первых христиан захватывала идея жертвенности, и они шли на растерзание львами и крест в надежде спастись и спасти. Даже еще в ХХ веке возбуждали идеи революции, войны за жизненное пространство, освоения космоса. Но периоды возбуждения были кратки, охватывали 5–10 % населения (а уж эти 5–10 % либо умудрялись заставить всех следовать за собой – guess how[2] – либо нет), и если присмотреться, тип возбуждающих идей всегда был одним и тем же: это были идеи превосходства, рождающие либо агрессию, либо мазохизм.
Что нас толкает в путь? Тех – ненависть к отчизне,
Тех – скука очага, еще иных – в тени
Цирцеиных ресниц оставивших полжизни –
Надежда отстоять оставшиеся дни.
Бодлеровский стих достаточно точен – ненависть, скука, страх смерти.
Но и те времена уже ушли. В экономике избытка, которая сложилась окончательно с появлением электричества, пластмассы и удобрений, вызвать эмоции стало намного труднее. 150 лет назад на скорости 30 миль в час захватывало дух, мысль о полете завораживала, дворянские дети играли в чурочки и делали из куска коры и палочки пиратские корабли, над «Мадам Бовари» девушки рыдали, а юношей возбуждала фраза «ее ножка была открыта выше колена». Информация поступала исключительно в закодированном в печатные знаки виде и, требуя декодирования, развивала воображение, проникала вглубь сознания, побуждала и призывала.
Сегодня для нашего мозга разницы между 800 километров в час пассажирского самолета и 5000 километров в час ракеты уже нет. Полет стал обыденностью, пассажиры закрывают шторки иллюминаторов, чтобы свет не мешал смотреть очередной боевик, наполненный реками крови и спецэффектами – без них трагедия смерти воспринимается как неумелая комическая постановка, с ними – как веселая компьютерная игра. Индустрия игрушек сперва лишила детей права на активное преображение мира, а затем отобрала право на воображение, создав ЛЕГО – конструктор, к которому заранее отрисовано, что надо собрать. Все стоящие, а также все не стоящие, но потакающие инстинктам книги теперь экранизируются, и бывшему читателю, а ныне
Угадайте как. –
