же огорченные до невероятности просто гибелью своего командира бойцы дивизии поднимаются в атаку и сметают галичан. Интересно, что пленных тогда не брали вообще. Вот такая была ярость.
Даже несмотря на то что почти все документы по этому поводу давным-давно известны и архивы открыты, установить, что же все-таки произошло с Щорсом, в наше время уже невозможно. Хотя это в принципе и не имеет никакого значения. Щорс – герой Гражданской войны (если, конечно, вообще в братоубийственной войне бывают герои), погиб, как подобает воину, в бою, погиб с честью. Сегодня он интересен только очень узкой прослойке историков, которые занимаются Гражданской войной на Украине. От того, как именно он погиб, ничего принципиального в картине событий 1919 года не поменяется. Не принципиально важно, был ли это рикошет от пули, выпущенной красноармейцами, или пуля, выпущенная из петлюровского пулемета. Главное – Щорс действительно погиб в бою.
Ясно одно – на его смерти будут продолжать спекулировать, строить новые конспирологические теории. Это ведь так невероятно увлекательно! Но ничего общего с подлинной историей этого красного командира на лихом коне они не имеют и будут находиться в параллельных плоскостях: Николай Щорс и конспирологические теории о его смерти.
Комкор Виталий Примаков
(1897–1937)
Комкор Виталий Примаков – фигура давным-давно забытая и в советской историографии, и уж тем более в современной российской. Подавляющее большинство людей, выросших в позднюю советскую эпоху, едва ли знает, кто это вообще такой. Многие при упоминании фамилии Примаков скорее подумают про покойного, к сожалению, государственного деятеля 1990-х годов и одно время руководителя Службы внешней разведки Евгения Максимовича Примакова (1929–2015). Почему же некогда знаменитый красный командир оказался на обочине общественного внимания? Все объясняется невероятно просто, стоит назвать всего лишь четыре цифры – 1937.
В начале июня 1937 года состоялся процесс по делу о заговоре в Красной армии. На скамье подсудимых оказались восемь видных советских военачальников, среди них заместитель наркома обороны маршал Михаил Тухачевский, командармы 1-го ранга командующий Ленинградским военным округом Иона Якир и командующий Белорусским военным округом Иероним Уборевич. Все они, конечно, признались, что готовили заговор. В Советском Союзе к этому потом стали добавлять «фашистский заговор». Не знаю, можно ли вообще дело Тухачевского называть фашистским заговором. Я читал достаточно много документов по этому поводу и могу сказать честно: это абсолютная чепуха. Если существует достаточно много свидетельств существования самого заговора, которые подтверждаются в том числе донесениями советской разведки из-за рубежа, причем 1934–1935 годов – то есть еще задолго до событий 37-го, и дневниками деятелей русской эмиграции, то все, что касается фашистского следа, – это очередная дикая выдумка советского агитпропа.
