звали Владимир Шаинский. Его тогда мало кто знал. Незадолго до этого он окончил консерваторию и вполне искренне намеревался посвятить себя серьезной академической музыке: писал симфонии, струнные квартеты. Но, как ни банально это звучит, нужда заставила его искать возможности легкого и быстрого заработка. Тогда Шаинский и сочинил несколько незатейливых песенок и пришел с ними в «Доброе утро». Первое произведение, которое он представил на худсовет программы, называлось «Как бы мне влюбиться?».
Худсовет не пришел в особый восторг от опытов молодого автора, а кто-то даже с недовольством выговорил ему, что вся эта песня – набор штампов, который оставит слушателей совершенно равнодушными.
«Но потом, – рассказывал Шаинский, – с каким-то трудом песню все-таки приняли. При этом мне сказали, что исполнителя я должен найти сам. И добавили, что он должен быть популярным. Я совершенно не разбирался в эстраде и спросил, кто же сейчас популярен. Мне назвали Муслима Магомаева и дали его телефон. Я позвонил: "Здравствуйте, Муслим Магомедович. Вот у меня есть песня, принятая в "Добром утре". Вы можете ее послушать?" – "Да", – ответил он приятным баритоном. Я прямо по телефону сыграл песню. "Муслим Магомедович, вам понравилась песня?" – "Да". – "Вы сможете ее исполнить?" – "Да". – "А когда?" – "Ну, примерно через полгода".
Полгода я никак не мог ждать и позвонил другому знаменитому певцу – Эдуарду Хилю, – поскольку он был из Ленинграда, то жил здесь в гостинице. Представился, объяснил, зачем звоню. "Ну что ж, приходите ко мне завтра в "Метрополь", тут у меня в номере фортепьяно стоит, сыграете". На следующий день в десять утра я прибегаю в гостиницу. Дверь в номер открыта, какая-то бабуля метет пол: "Что? Какой Хиль? Да он еще вчера вечером уехал…".
Я стал в панике обращаться к знакомым музыкантам и мне порекомендовали одного молодого певца. Мы быстро обо всем договорились, но в передаче мне вдруг сообщили, что программа уже сформирована. И из шести песен, которые в ней должны быть, пять поют мужчины. Нужна была женская песня. "Ну хорошо, – говорю я в отчаянии, – а кого вы посоветуете из женщин?" – "Ну, например, Анну Герман". А я даже не знал, что Герман живет в Польше. Не мог же я ее пригласить в Москву из Варшавы. Я взмолился: "Так что же мне делать? Значит, песня не пойдет?" – "Да, если не найдете певицу, то не пойдет… Правда, тут есть одна из художественной самодеятельности – голосок слабенький, еле поет… Мы несколько раз уже давали ее в эфир… Ну, даже письма приходили. Но вкус-то у народа понятно какой". – "А как ее фамилия?" – "Да зачем вам ее фамилия, она никому неизвестна" – "А все-таки?" – "Ну, Пугачёва…"».
Кто-то из редакторов предложил Шаинскому, чтобы эта самая Пугачёва записала песню без него, чтобы не смущать неопытную девушку: «Ну а если тебе не понравится ее исполнение, то песня не пойдет». Шаинский с горя согласился.
«Через пару дней я зашел на радио заполнить какие-то документы, и секретарша мне говорит: "Хотите увидеть вашу будущую исполнительницу? Вон в углу за роялем сидит". Я
