катастрофическую ситуацию с Эммочкой и прихватив Мармика, я прикатил домой.
Мармик, паразит, только увидев страдающую девушку, тут же по рабочекрестьянски совершил своё подлое дело.
Я только снял туфли и сел передохнуть на диван, наблюдая за этой, как говорит Алёна, кошачночной свадьбой, как что-то закололо под левой лопаткой, опять занемела левая рука. Показалось, что ли или это было взаправду….
Но Мармик становится на задние лапы, Эммочка тоже. Она стоит ко мне спиной, а Мармик её обнял, как человек, и на её коричневой спинке лежат его две белые лапы одна выше другой. Неожиданно они прыгают вверх, метра на два, и на фоне чёрного потолка совершают свой танец.
Чёрт! Кажется, заснул. Что-то в последнее время отрубаюсь даже просто сидя в кресле. Рейс, наверное, был тяжёлый. Надо идти в отпуск.
Вовка вон уже полгода гуляет.
Чувствовалось, что руку я отлежал, и шея чего-то занемела. Хотелось встать с дивана, но ноги как-то не так лежат. Надо же, сидя упал на левый бок и заснул! Вот старпёр!
На часах тринадцать тридцать! Мама – дорогая, я же в службу опоздал!
Ни фига себе, я сплю! Из спальни слышен Инночкин голос. Чего-то она там напевает. Надо вставать. Она же работала до часу дня, сейчас только что пришла с работы и не зашла в залу, потому и не заметила меня.
Встал, голова немного дурная после сна, пошевелил ею. На полу, на ковре сидит Эммочка и вылизывает белого, пушистого, примерно месячного котёнка. Что за чёрт! А где же Мармик? Ладно, пойду к жене. Состояние, как с похмелья. Да и во рту вкус примерно соответствующий.
Встал в дверях спальни. Инночка перед трюмо прихорашивалась.
– Привет. Как работалось?
– А ты… ты… как себя чувствуешь? – почему-то заикаясь, говорит она.
Глаза широко открыты, причёска новая, не утренняя. Когда успела сделать? На работе что ли? Вот женщины! Всюду успеют. Блузка новая, белая, юбка как раз по фигуре. Нравится она мне в таких юбках и блузках. Хороший вкус у моей жены.
– Да вот, принёс Мармика и пока наблюдал за началом их свадьбы, заснул на диване, – как бы оправдываясь, начинаю я, – Где он, кстати? Людка дала ему рыбы. Наверное, она уже оттаяла. Покормить его надо, а то засохнет наш жених. Да может быть, ещё и в службу успею?
– Ты, правда, себя хорошо чувствуешь?
– Вообще, что-то разбитый какой-то. Переспал что ли? – пытаясь передать свои ощущения, бормочу я.
Делаю шаг из проёма двери к Инночке, а она от меня слегка отстраняется и закрывает зеркало в трюмо.
Протягиваю к ней руки, а они чуть раньше достают её плеч. Ба! Что с моей рукой? Часы на ней те же, рубашка та же. Пальцы, пальцы – длиннее и тоньше! А волосы на руке – куда они исчезли?
Ничего не пойму. Удивлённо смотрю на свою руку. Со второй рукой – та же картина. Не мои руки!! Трясу головой. Удивлённо смотрю на Инночку.
– Не удивляйся,
