ловко говорил с нашим Ромой, он хороший адвокат. Пока я труп осматривала, прислушивалась. Но из их разговора так ничего и не поняла. Сара жужжал словно муха, а в остатке ноль. Ты же знаешь, Ромка – лиса. Он такие крючки в беседах ставит, что его не обведёшь, а тут, поди ж ты ноль. Ничего не выудил, кроме того, что лежало на поверхности. Кто – кого – кому – с кем – ничего не нащупал. Один дым.
– Так, ясно, – почесал затылок Исайчев, – остался управляющий – «мужик с виду не дурак» и те, что приехали. Но о них, я понял, никто ничего не знает. Давай о «мужике не дураке»…
– Ничего про него не скажу, Мишань. Мужик произвёл на меня хорошее впечатление: глаза умного человека, держался достойно, но напряжённо. Видно было, что для него произошедшее, потрясение! Мне показалось у него больное сердце.
– С чего ты так решила, одышка?
– Нет, одышки нет… Но он всё время зяб. Мёрзли руки и он частенько их растирал. Холодный пот на лбу, запах сердечных капель, а когда осматривала его одежду, заметила в приоткрытом рту ярко-красный язык… Я посоветовала бы ему обследовать сердце, но может, быть там другие причины – тебе разбираться, милок…
– Галина Николаевна, в резиденции есть кабинет, где я могу проводить допросы? Импортировать их в Комитет не дадут. Придётся все следственные мероприятия осуществлять на месте…
Долженко бросила на Михаила ироничный взгляд:
– Нет, Михаил Юрьевич, у губернатора одна ма-а-аленькая комнатка и та на чердаке…
– Я серьёзно!
– А серьёзно? Найдётся комната. Там каждому выделены отдельные апартаменты. Пока ты будешь работать с одним из них, я более тщательно осмотрю их личные хоромы. Место преступления утром проползла, а комнаты, каюсь, посмотрела поверхностно. Кабинет для тебя приготовили губернаторский. Сам распорядился. В неё одном нет прослушки. Увидишь, в каких комнатушках сильные мира сего решают наши босяцкие проблемы. Ох, трудно им приходится… губернаторам-то…
Глава 3
Управляющий местным филиалом корпорации Олега Бурлакова Алексей Иванович Слаповский открыл дверь кабинета, не постучавшись, но порога не переступил:
– Извините, я не стучусь. Знаю, что ждёте именно меня…
Исайчев жестом пригласил мужчину войти и указал кресло куда, сесть. Сам Исайчев разместился за антикварным бюро, которое торчало на гнутых витиеватых ножках посреди стометрового кабинета. Обычного письменного стола или что-либо похожее на него при осмотре резиденции найдено не было. Михаил чувствовал себя неуютно, он не привык к подобным видам мебели. Бюро было небольшим и слишком экстравагантным: здесь и выточенные из красного дерева ангелочки, и множество маленьких и больших ящичков, а вот рабочей поверхности мало. Михаилу едва удалось поместить папку с бланками допросных листов, диктофон и ноутбук, с которым он не расставался никогда, используя его чаще как печатную машинку или монитор для просмотра фотографий с места
