отца и матери, правда, поначалу они водили меня в просто школу, музыкальную школу и языковую школу.
Мать. А потом они умерли. Да? Вы из детдома?
Сергей. А потом я плохо помню, были ли они вообще.
Отец. Да, это часто так бывает. Я помню своих родителей только в результате некоторых оставшихся от них редких фотографий.
С-К. Например, Пушкин вообще не обращается нигде к своим родителям, словно их не было. Правда, известно только одно письмо, написанное к ним по-французски. Зато няне он посвящал стихи.
Отец. И нет ни одного стихотворения, посвященного родителям?
С-К. Нет, ни одного.
Дочь. Я слышала, он очень хорошо знал по-французски, так что мог бы писать все свои произведения по-французски.
Мать. Тогда почему не писал? Ты бы ведь перевела.
С-К. Но тогда как бы их поняла няня?
Мать. Да, у родителей всегда сначала много всяческих надежд, а потом они не могут вспомнить ничего из прошлого. Вот мне, например, приходилось как-то все заново восстанавливать, как мы жили с ней.
Дочь. То есть ты все сочиняла.
Мать. Ну, не так чтобы много.
Дочь. И что мой отец – летчик?
Сергей. А вы не ее отец?
Отец. Я ее отец, но я не летчик.
С-К. Ее отец – бизнесмен, и довольно крупный.
Мать. Только не говори мне, что это ты.
Отец. Но все же вы окончили хоть какой-нибудь да институт?
Сергей. Честно говоря, даже не помню какой.
Мать. Я тоже не могу вспомнить, в какой ты поступала.
Дочь. А я не помню ни одного предмета из тех, что учила.
Отец. А ты учила?
Дочь. Не помню.
Сергей. Я помню, что мать водила меня на музыку, скрипку.
Мать. Я, помню, тоже тянулась к скрипке, но покойница мать сказала мне, что будут одни муки и терпение.
Сергей. Но там была такая учительница, она все время одергивала мне руку, когда я не так извлекал звук, и скрипка не пела, а скрипела, и тогда она начинала сама извлекать моей рукой по скрипке.
Мать. Это, наверняка, такая методика, чтоб дети лучше учили мелодии и всяческие песни. Ведь я помню, когда нас учили писать, учительница специально брала мою руку и водила моей рукой с ручкой, и так я написала свои первые слова.
Сергей. Но меня это раздражало, я ходил в основном, чтоб увидеть одного своего знакомого.
Мать. Это был мальчик?
Сергей. Это был мальчик. Я его любил. Мы с ним весело развлекались. Весело проводили время, вообще все было весело.
Мать. Так дети всегда и ходят в школу, для чего-нибудь постороннего.
Сергей. Но он мне был очень близок. Когда мы выросли, мы еще долго дружили. Короче, с музыкой ничего не получилось. Так же как и с художественной школой.
Отец. Почему?
Сергей. Потому что преподаватель там, какой-то престарелый седой художник, всегда говорил, что у меня отменное тело, и в основном рисовали меня.
Мать. Он хоть
