опускались на колени. Жители цепенели в ужасе.
В 503 г., во время очередной сшибки Византии с персами (502–506), византийцы вступили в переговоры с Харисом. Была достигнута договоренность, что бедуины, подвластные киндитам выступят союзниками византийцев. И «обратят оружие свое», «острые клинки и дальнобойные стрелы», кавалерию, верблюжью и конную, против Лахмидов, вассалов персов. Услуги, оказанные тогда Византии киндитами, их внезапный набег на Хиру, удар в спину неприятеля византийцев, обошлись Константинополю недешево. Киндитам выплатили крупную по тем времена сумму, золотом и драгоценными камнями. Казначеи императора Анастасия (430–518), как шутят историки, надолго, по-видимому, запомнили «прейскурант» услуг кочевников-киндитов. Но дело, сделанное ими, того стоило.
В начале VI века в противостоянии Византии с Персией возникла так называемая пауза мира; и в отношениях Константинополя с киндитами образовалась трещина, в которую и провалилось легендарное царство киндитов. Со временем оно бесследно исчезло в песках Аравии, как многие до него и после него. Но память арабов Аравии о племени, которое основало это царство, не стерлась. И, думается, во многом благодаря тому, что имя этого племени йеменитов воспел в своих стихах Имр’-л-Кайс, величайший поэт Древней Аравии. В племенах Аравии этого прославленного потомка одного из знатных родов династии правителей Хадрамаута называли «блуждающим принцем». Всю жизнь, как гласят сказания, он «скитался от племени к племени», страстно желая «возродить былые славу и величие рода своего». Слыл отважным и искусным воином. Но имя свое в историю «Острова арабов» вписал тем, что стал одним из величайших «рыцарей слова» и любимых «златоустов» арабов Древней Аравии. И вознес он на вершину славы, повествуют предания, имя древнего рода своего. Заставил заговорить и о нем самом, и о подвигах его предков, в том числе легендарного деда Хариса, не только в племенах и царствах Аравии, но и за ее пределами – в Персии и Византии.
Когда в 530 г. император Юстиниан задумал, выражаясь языком тех лет, «осадить персов» и «учинить им всюду ущерб и вред», то не мог, конечно же, не вспомнить, как помогли в свое время византийцам в борьбе с персами на восточных рубежах империи арабы-киндиты.
И задался Юстиниан мыслью возродить царство киндитов. Имя Имр’-л-Кайса гремело тогда по всей Аравии, было на устах у всех и каждого. На него-то император и сделал ставку. Однако затея не удалась. Собрать и склеить остатки разбитого царства не смог даже Имр’-л-Кайсу, с его силой воли, авторитетом воина и поэта, умом и смекалкой. В сложившейся непростой тогда для него ситуации император Византии повел себя достойно: решил пригласить принца в Константинополь, «предоставить ему убежище», облагодетельствовать почетной должностью и, таким образом, отблагодарить за предпринятые им усилия.
Имр’-л- Кайс в Константинополь прибыл, и встретил там «пышный прием». Юстиниан назначил его филархом (военачальником)
