воде, они создают ощущение, будто небо давно перевернулось, не в силах спокойно смотреть на этот праздник жизни.
А пилоты вертолетов видят ночной Город как бурлящую огненную реку или даже как мощную конечность неведомого существа с круглыми суставами залитых светом форумов. По ее нервным пучкам носятся разноцветные импульсы, проносятся жизненные токи – но уже никогда не пошевелится эта волшебная длань, не поднимется из футляра стен и портиков. После столетий запустения Средняя заключена в мрамор и гранит – навсегда, до последней трубы.
Император стоял на балконе рядом с семейством, за спиной возвышались два лабарума, еще выше – большой крест. Евдокия, Екатерина и Кесарий радостно махали руками, что-то крича вниз. Створки высоких медных ворот, закрывавших величественную арку Халки, были замкнуты на ключ, перед ними стояла стража в ярких костюмах. Ворота эти украшали барельефы, на которых потомки святого Константина повергали в прах врагов Империи – талантливая имитация середины позапрошлого века. Пар от дыхания тысяч людей поднимался в прохладном ночном воздухе, и свежий ветерок гнал его в сторону, принося то ароматы Пропонтиды, то благоухание фимиама, курившегося в Святой Софии.
Лицо василевса закрывала маска Константина Великого, напоминавшая прежнюю статую с колонны Форума: строгие античные черты Аполлона, сияние вокруг головы в виде тонких лучей… А настоящий, живой Константин, пряча под маской тревожную складку губ, пытался понять, что за сигналы несутся к нему из бурлящего людского моря. Враждебна оно или снисходительно? Может быть, все эти люди – его союзники, соратники и болеют за благополучие страны? Где же тогда недовольные, которые не далее как нынешним утром вопили, что умирают от голода, что им недостает свободы, что звери-астиномы до смерти напугали невинных девушек, решивших устроить художественную акцию на могилах Ласкарисов? Да еще наложили большие штрафы, да еще, говорят, невежливо пихали коленками пониже спины, заталкивая в машины… Разве не возмутительно?!
Понимая, что его настоящее лицо никто не увидит, Константин позволил себе усмехнуться. Да, протестующая общественность, похоже, обижена тем, что акция в усыпальнице прошла почти незамеченной. О ней бы и вовсе не говорили, если б не шум, поднятый Кириком с его юродствующей братией, легковозбудимыми фанатиками, уже кричащими о крестовом походе за веру и о несмываемой обиде, нанесенной Вселенской Церкви…
Средняя шевелилась и пульсировала, гнала в сторону Августеона человеческие потоки, словно напряженная вена – темную кровь к сердцу Империи. На миг Константину показалось, что в толпе мелькнула характерная маска «Экзегерси Гатес» – так, оказывается, называлась поп-группа, сплясавшая на могилах его предшественников. Или это просто морок?..
Как раз сейчас должно было начаться ритуальное действо – переход на статую
