слухов, догадок… Или, может быть, просто знаете, почему о помолвке объявлено на Совете Европы и при чем тут вообще увезенные тысячу лет назад сокровища?
– Что же я тут могу прокомментировать? – Киннам развел руками. – Я совсем не имею касательства…
– Имеете! – уверенно прервала его Божена. – Я не прошу вас пересказывать ваш разговор с понтификом, вы этого и не сделаете, но я уверена, что все догадались правильно и беседа самым непосредственным образом касалась сокровищ!
Чашка кофе уже дымилась на столе перед Киннамом, однако он пока не притронулся к ней. Он смотрел на эту девушку, такую прекрасную – уж не от волшебных ли травок? – такую настойчивую, целеустремленную и такую… Что же смущало в ней? Этот резкий профиль, смело изогнутая бровь, задорные глаза, чуть заметная складка у губ… Да, конечно: ледяная холодность и строгость, с которой Божена сейчас смотрела на него, – Киннам не привык к таким женским взглядам. «Притворщица! – подумал он. – Тебе бы в актрисы идти, а не в газету…» Или он чем-то ее рассердил? Но не могла же она в самом деле иметь на него виды?! Вот еще нелепость!
– Вы тянете меня на довольно скользкий путь, – проговорил он медленно, пристально глядя на девушку и с удовольствием ощущая, как свежий воздух и запах кофе небезуспешно сражаются с чарами кшиштофской настойки. – Мне ведь, в сущности, нечего сказать, как бы вы меня ни уверяли в обратном. Общение с понтификом я не имею право комментировать, но, поверьте, в нем не было ничего сенсационного и даже просто интересного для широкого читателя.
– Ну, господин Киннам! – Божена умоляюще сложила руки, казалось, вмиг растеряв всю холодность. – Давайте я просто буду задавать вопросы, а вы отвечать, я потом из этого постараюсь что-нибудь сделать… – Она положила на стол маленький диктофон и, поскольку Феодор не возражал, смирившись с тем, что от этого интервью не отвертеться, задала первый вопрос: – Вот, как вы думаете, может быть счастливым союз, о котором объявили во всеуслышание, да еще с политическими целями, которые совершенно не ясны?
– Разумеется, может, что за сомнения? В истории и не такое бывало. Сколько было счастливых династических браков, заключенных вообще заочно! Но, видите ли, принцесса и Луиджи – мои друзья, и я не могу обсуждать их отношения. Я уверен, что они искренни в своих чувствах, и желаю им счастья.
– Но всё это так неожиданно… Неужели вы совсем не допускаете родительского принуждения, интриг?
– У нас говорят: глуп тот, кто, отправляясь за рыбой, уверен, что сегодня обойдется без интриг. Они бывают всегда и везде, но ведь жизнь гораздо сложнее и дело не в интригах…
– А в чем?
– В том, что никогда не знаешь, как всё обернется в реальности. Вот вы, к примеру, знаете историю свадьбы, которая привела к установлению нашего стратегического союза с Германией?
Божена, конечно, не знала.
– Я
