отморозил бы себе что-нибудь. Гуну – страна Северных сияний. На горизонте, в нескольких милях от порта, над землей возвышались мглистые и мрачные горы, Моря имели привычку замерзать, люди и животные были выкованы из железа, в паре милях от берега виднелись полосатые айсберги, и все это – под безоблачным, но серым небом.
Я шел по лесу, в поисках хыть какого-нибудь кабака. Вдруг услышал треск ружья и в полутьме кто-то крикнул:
– Кто идет?
– Я, – бездумно ответил я. Раздался смешок, я пошел на звук и увидел мужчину.
Он стоял с ружьем в руке, одетый по климату – в теплой тяжелой шубе, меховых штанах и мокасинах. Борода и густые брови покрылись сосульками.
– Охотишься? – дружелюбно спросил я.
Он, улыбаясь, мотнул головой и небрежно показал дулом на что-то перед ним. Только тогда я заметил собаку, привязанную к дереву, которое скрывало ее от меня. Черный, с рыжими пятнами, и тощий, он лежал, положив морду на лапы и сверкал умными желтыми глазами.
– И что он тебе сделал? – поинтересовался я.
– Да, – махнул рукой погонщик. – Зубы скалит, со сворой дерется. В общем, того… ну, бешеный. Купился на его габариты, 5 штук отвалил.
Он разочарованно покачал головой. Я перевел взгляд на пса.
– А чего не отпустишь?
– Он как будто отпустится, – хмыкнул он в ответ. – Думаешь, он не пойдет за едой? Ты не местный, да?
– С чего взял?
– У нас таких загорелых нет. Да и так легко, как на прогулку в широтах пониже, никто не одевается. Моряк?
Я кивнул, все еще глядя на пса. Тут что-то толкнуло меня выпалить:
– Слушай, давай я куплю его у тебя.
Он с изумлением посмотрел на меня.
– Это дурной пес, непослушный и…
– … бешеный. Да, ты говорил. Мне как раз такой и нужен.
– Зачем?
– Тебя не касается, – раздраженно сказал я, теряя терпение. – Ты купил его за 5 тыщ. Я дам тебе 6. Идет?
– Но…
– 5 с половиной.
– Идет, идет! – поспешно согласился каюр. Я кинул ему деньги, он швырнул мне конец, прикрепленный к собаке и ушел. Скоро до нас донеслось гиканье и звук скользящих по скрипучему снегу нарт. Я посмотрел на собаку. Он лежал, как лежал.
– Ну, что валяешься?
Пес не ответил мне, даже не взглянул.
– И что мне с тобой, неблагодарная скотина, делать?
Молчание. Я вздохнул и пощупал карман, в котором звенела скудная мелочь.
– Все деньги на тебя угробил, эх ты! Ну ладно, на пару бутылок шила хватит.
Пес бросил на меня презрительный взгляд.
– Ну чего ты, прирос к земле, что ли? – рассердился я.
Пес даже ухом не шевельнул. Я вдохнул ледяной воздух, развернулся и решительным направился к выходу из гущи. Сделал шагов пятнадцать. Обернулся. Пес с трудом поднялся на ноги, лапы дрожали. Он сел и начал с яростью грызть ремни. Я вернулся. Он приподнял губу, обнажив белые
