его зовут Олег, я узнала чуть позже, и с тех пор это имя вытеснило все, о чем думалось днем и ночью, перекроило реальность и влезло в сны.
Олег, тогда еще безымянный, пересек зал и подсел ко мне.
– Почему пьянство не является смертным грехом, а уныние является?
Никогда об этом не задумывалась. Поскольку я лишь пожала плечами, он продолжил:
– Прекрасным девушкам самОй природой запрещено скучать в одиночестве. Разрешите быть ее, этой природы, выразителем чувств, а заодно и средством избавления от грусти.
Возможно, слова были другими, и все это я себе намечтала. Неважно. Важны ощущения и то, что осталось в памяти.
Бархатная речь лилась через сознание, как лава сквозь пенопласт, она обжигала и испаряла. По телу бежали предательские мурашки. Я не верила себе. Такое не могло произойти со мной, я же не Танька, чтобы бросаться на первого встречного.
Впрочем, Танька бросается не на все, что в нужный момент шевелится, она лишь на словах неразборчивая. Когда на меня сыпались ее исповеди с подробными деталями насчет с кем, где, когда и как, я откровенно не понимала, а все вопросы заменялись одним: почему?
«Тебе с Алексом хорошо?» – поинтересовалась подруга в ответ.
«Да», – соврала я.
К тому времени его отстраненность уже откровенно достала, и хотелось перемен. Но не таких, на которые намекала Танька.
«А без него?» – озадачила она.
Без него было также тоскливо, как с ним. Одиночество вдвоем, так это называется.
«По морде лица вижу, что в обоих случаях – не очень. А у меня наоборот – отлично и с мужем, и без него. Но тебе мой вариант не подходит».
«Твой вариант никому не подходит, он, собственно, и не вариант», – улыбнулась я.
Танька не спорила. Скорее всего, в их с мужем отношениях тоже были сложности, о которых посторонним знать не полагалось. Намеки на это были, но она не рассказывала, а от вопросов отмахивалась. Оставалось принимать ее такой, какая есть, тем более, что высказанное ею мнение иногда оказывалось очень трезвым, такого не получишь от тех, кто мыслит как я. От подобных мне слышны только укоры и недовольство.
Танька была не такой, и это было, как минимум, любопытно. С ней было интересно. Сначала меня смущал ее потребительский взгляд на мужчин. Особенно это напрягло после свадьбы с Алексом.
«К нему ты тоже клинья подбивала?» – спросила я однажды, когда Танька в очередной раз хвасталась победами на личном фронте и счастьем в тылу.
Я была другого склада и семью воспринимала как все, то есть как нечто сплачивающее, надежное и единственное на всю жизнь.
«Во-первых, твой Алекс – кремень, какого поискать, иначе ты выбрала бы другого, – последовала возмущенная отповедь. – Во-вторых, есть правило, которое категорически не рекомендуется нарушать: не гадь, где живешь. К примеру, если, не дай Бог, встречу где-нибудь шалаву, которую приходует
