обтянутый кожей, без рта, глаз и носа! Бракованная кукла!
Я словно провалилась в черную яму – от ужаса лишилась чувств. А когда пришла в себя, было уже утро. Со мною приветливо поздоровалась медсестра; как ни странно, у меня были хорошие анализы, на приборах – отличные показатели.
Подоспевший врач даже намекнул, что я могу надеяться на выписку.
Я побоялась рассказать ему обо всем произошедшем – решила, что меня немедленно отправят в дурдом. Однако врач, старенький профессор, был человеком наблюдательным. Он сам заметил, что со мною что-то неладное творится. Анализы вроде бы и в норме, только вот выглядела я так, как будто бы с самой смертью всю ночь вальс танцевала. Как впоследствии выяснилось, так оно, собственно говоря, и было.
– Какая-то вы задумчивая, молчаливая… И лица на вас нет. Снилось что-то плохое?
На самом деле мне очень, очень хотелось поделиться этим с кем-нибудь. Тщательно подбирая слова, я все-таки ввела в курс дела врача. Он слушал внимательно, ни разу не перебил. Самым поразительным было то, что он воспринял мои слова спокойно, без скепсиса.
– Мне приходилось слышать такие истории от наших пациентов. Это сама смерть к тебе во сне стучалась. Пришла взглянуть в твое лицо.
– Взглянуть? – нервно рассмеялась я. – Да нечем ей было взглянуть, на ее лице и глаз-то не было.
– Несколько лет назад один мужчина рассказал мне такой же сон. К нему приходила точно такая же женщина – неприятная, худенькая, рыжеволосая, в чем-то старомодном и мятом. Только вот глаза на ее лице были – огромные черные глаза. Пациент мой говорил, что это было жутко – в глаза ей смотреть. Как будто бы космос из нее на тебя смотрит. И он тоже говорил – мол, как сломанная кукла, недорисованный эскиз… Рта и носа нет, а вот глаза… Тот мужчина совсем плох был. Но я надеялся, что у нас получится его вытянуть. Он все время балансировал на грани. Спустя несколько дней он вновь рассказал мне свой страшный сон. К нему приходила та же самая дама, только вот на этот раз на ее лице и рот был. И она его поцеловала – прикоснулась своими губами к его лбу. А губы-то те ледяными и твердыми были! Как у покойницы. Рассказал он мне это и спустя несколько часов и отошел в мир иной. Видимо, и правда сама смертушка за ним приходила.
На следующий день меня выписали. Слова врача запали глубоко мне в душу. С тех пор я еще несколько раз видела во сне ту даму. Обычно она приходит, когда меня кладут в больницу, но пару раз случалось и дома. Каждый раз я очень пугаюсь. Я не хочу, чтобы она ко мне приходила. Не хочу видеть такие сны. Пусть даже мне суждено умереть молодой, я хочу, чтобы это произошло спокойно, тихо, во сне, чтобы мой переход был мягким и незаметным. Не сопровождался таким лютым ужасом. Каждый раз, когда дама начинает поворачивать ко мне лицо, я с ужасом жду, посмотрит она на меня или нет. Как бы мне хотелось, чтобы это прекратилось…»
А вот еще одно письмо, и речь в нем идет о так называемом подселенце.
«С моим сыном-подростком
