этого нельзя допустить, надо что-то придумать. Ну почему он не овладел ею прямо там на скамейке? Ладошки упёртые в грудь? Теперь она знала, что недолго бы она вот так упиралась, что эти руки, кабы он продолжил свои ласки, обняли бы его, а ноги сами собой раздвинулись, жаждая и желая!
Так вот она какая, любовь? Не так она её себе представляла. А что она собственно представляла? Некий юноша, образ без лица, так – общий контур. Она только знала, что он не похож ни на одного из парней Междустенья. Кажется, волосы светлые. А может быть, и нет. Светлые, тёмные, какая разница? Главное, что он делает этот её воображаемый возлюбленный.
Да ничего он не делает! Ну, дарит ей цветы… Она не любит видеть их срезанными. Говорит ласковые слова… Это вообще может раздражать, она же не ребёнок! А ещё они гуляют вместе при луне… Ага, и кормят комаров. Он обнимает её… Чужими руками! Целует… Вот тут-то и получит коленкой в пах!
Хватит. Ничего она не понимала в этой романтической ерунде раньше, не понимает и сейчас. Её любовь, это стальные руки прижимающие её, как ребёнка к шершавому мускулистому телу, это борода и усы, щекочущие лицо и шею, это губы…
Боже, ей опять делается жарко! Нет, об этом лучше не думать, а то дело и впрямь плохо кончится. Лучше подумать о том несуществующем возлюбленном и всей ерунде, которая с ним связана. Это её остудит. Раньше она думала о таких вещах отстранённо, теперь это её бесит!
Впрочем, если бы Зиг подарил ей цветы, она зарылась бы в них лицом, ни о чём не думая, наслаждаясь их свежестью и ароматом, а если бы позвал на свидание при луне, побежала бы вприпрыжку! Какие там комары… Ну, вот, опять! Может плюнуть на всё, сорвать с себя эту дурацкую майку и явиться перед Зигом нагишом? Пусть делает, что хочет. Пусть возьмёт её прямо на камнях мостовой или осыплет бранью и насмешками. А может, произойдёт и то, и другое сразу? Пускай! Она этого заслуживает…
– Лесик, ты здесь? У тебя всё в порядке?
Механикус! Она же совершенно про него забыла. Теперь её окатила словно бы холодная волна. Неужели он всё видел? Стыд-то, какой! Мех ведь человек, хоть и механический. А она тут размечталась… Форменный вышел бы позор, позволь она себе чего лишнего.
– Всё хорошо, Мех! – ответила Леса совершенно фальшивым голосом. – Дрова вот рассыпала.
– Тебе помочь?
– Нет, я справлюсь. Слушай, будь другом – принеси мою одежду с тех кустов, она должна уже просохнуть.
– Без проблем!
Механикус словно испарился, с такой скоростью он умчался исполнять поручение юной охотницы.
"Слава Богу, кажется, ничего не заметил!" – подумала Леса.
Если бы собор Инци не был осквернён, она сейчас с удовольствием сбегала бы туда и помолилась перед его гигантским изображением. Но, раз это было невозможно, девушка быстро прочла короткую и единственно правильную молитву, которой сам Инци научил людей, стоя на горе. После этого, она почувствовала некоторое облегчение, и снова принялась собирать свои дрова.
