с классиком до припадка?
– Я ему рассказал, что в Берлине, в кафе по международным связям, собирается Бессмертный полк миллионеров. А напротив, в этом же здании и в этот же день, съезжаются сексуалки со всего мира. У них форум под названием «Секс – бессмертен». Лев Николаевич загрустил, задумался и начал высказываться про городских грешников и переодетых чертей. А ведь сначала жениться советовал, чтобы многожёнство и флирт акробатическо-постельный прекратить. Сволочкову в пример ставил. Стихи читал:
Пока тяга есть и зверь бежит,
Глухарь к кополе спешит.
А потом олигарх с грустью посмотрел на беспомощного классика
Памятник сидел за широким столом, опустив голову, и обеими руками прижимал её к поверхности стола.
– Вес говорящего изваяния? – поинтересовался врач.
– Полтонны… и говорить ему… всего-навсего до нового затмения Солнца.
– Негусто, – сказал Гиппократ. – А мне сколько осталось? Простите, мастер, за любопытство.
– Вы из павильона дорогих металлов?
– Да, да, не цветных, а именно дорогих, ценных. Доступ к нам только по электронике.
– У Вас особый режим. Надо смотреть таблицу. По-моему, ещё лет пять. Что будем делать с памятником писателю?
– Лечить. Чего не излечивает лекарство, излечивает железо. А чего железо не излечивает, излечивает огонь. А чего огонь не излечивает, то должно считаться неизлечимым.
Мардахай Абрамович глянул на камин и вспомнил про железную кувалду.
– Какое у тебя лекарство от припадка? Не кувалда ли железная?
– Погодите, мастер, – наступила неловкая пауза. – Что сначала было на свете? Ну, ну…
– Мне сейчас не до этого… беда за бедой…
– Слово…
– Да, да, слово… слова, слова…
– С них и начнём. Вы же изобретатель изысканных слов…
– Да, да, но я не мастер слов. Я работаю с памятниками.
– Вы – поэт. Об этом мне Михаил Васильевич Ломоносов сообщил во время процедуры. Не прибедняйтесь. Давайте словом попробуем лечить, добрым, приятным словом, а потом видно будет, каким лекарством пользоваться.
Хозяин растерялся ещё больше.
– Но я не писатель, уважаемый Гиппократ. Я не прибедняюсь. Так, для души соединяю мысли и слова… Как поэт. Я не мастер. Меня вдохновили памятники, и я научил их говорить. Но я не профессионал в построении слов.
– Вы думаете, я профессионал? Да, я не спорю – лечит болезни врач, но излечивает природа.
– А клятву Гиппократа кто придумал?
– Не смешите, Мардахай Абрамович! Клятву я перевёл на греческий язык, странствуя по Египту как бродячий актёр-врач. Она помогает мне нести службу.
Хозяин ещё больше растерялся.
– Ищите подходящие слова, уважаемый, не ленитесь, – твёрдо сказал Гиппократ
