не достигнуто, формальная безалаберность и простодушие, сложноидентифицируемая органическая активность, прямолинейная пищевая прогрессия или просто ужас, то, что рыщет, но что не стоило бы найти ни в коем случае, только терять, терять подальше от любой формы влияния на разумные вещи и разумных персон, ох если бы, ох если опять или снова выскочил нерв амплитудой гормональной струи по романтическим эскизам жизни, что однажды предстают портретом шедевральным изворотливой картины, где огромное количество пропащих дней и непреднамеренность каждого тревожит, словно свет аллей, которых не коснутся стопы, чувство важного незавершённого дела, что нельзя завершить, но все они пройдены, все претворены в небыль.
Вот и тропа ведущая к цветочному дворцу, недолго пешим ходом, осталось за ширму заглянуть, той тьмы, что погрузила мир в загадку и неведомость.
Скоропостижные муки тоскливых теней, умалчивают о потребности привнести несметные впечатления, иначе не будет и теней, свежевыжатый нектар умоления, пчёл не манили плацдармом и притерностью тягучих эфиров, они сами летели, им мёду бы, да цветы ядовитые, лишь алколоиды и хитросплетения, плата за квоты на последующий вдох, далеко не всегда уместный, нужное время и нужное место это на самом деле роскошь, но дарить её некому, коли самостоятельно не оторвёшь от мирского тела,
Жажда искромсать его и мякоти кусок изнежив в рассоле вечности, поджарить на адском костре, сладострастным вином придерживая в раскрепощённом искуплении.
У прекрасного поместья, но укрытого тенями, цветочник невольной обременённостью в своей одиржимости цветами тяжело вздыхает и с выпускаемым воздухом бормочет в дурмане пытаясь осветить осколками вечности цветы:
«Они нежились в лучах фотовспышек, грациозно перебирая лепестки и листья, словно осьминоги в морской сыворотке, их красивые тычинки и пестики слогают образ мира обрамляя контуры вершин, невольная сила божественности, преддверие творческих порывов, предвестие восхищения милое, и чтобы то ни было после, возникает желание присвоить прекрасный момент, он уходит порождая одержимость, но удержать некак, взращивая желание сквозь толщи несметные обыденного бремени, это основа эстетики, потребность придерживаться чувства в наиболее устойчивом эффекте, страстная привычка. Любое художество, поэзия, искусство, занимаются исключительно запечатлением, ведь не исключить желание сохранить, украсть, преувеличить самые изящные мелочи, из них состоит великолепие и величие».
– С чего бы начать диалог, так, чтоб не показаться назойливым?: «Слышна обеспокоинность в словах, тень растворяет форму грациозности цветов, возможно вам известно об украденном Солнце, и ещё вот такой намёк в виде розы, где спрятано слово «след»? Та, что оставила данный свёрток, едва ли избежала злостного покушения и скрыта за завесой тайны тяжелеющей, возможно события имеют связующие звенья.
– Врядли
