они… они… они… – в растерянности повторял он.
– Саша, – отвечал я спокойно, – у них нет медицинского образования, они не понимают, что сейчас ты слаб и вторая химиотерапия тебя убьет. Твой гемоглобин пока не поднять, а с низким гемоглобином никто химию не делает. Лучше быть дома со своей семьей. В родном доме и стены помогают, – аргументировал я.
И Саша отправился домой, купив все необходимые препараты, а я – начал ездить к нему на дом делать инъекции. Мы с ним беседовали на разные темы, открывали друг другу душу, вместе смеялись и плакали, пили чай и общались с семьей. Однажды его бабушка приготовила «самолепные» вареники. Их вкус я помню до сих пор.
Я навещал Сашу два раза в неделю, чаще не получалось из-за работы. Однажды раздался звонок.
– Евгений, у меня сильные боли опять, а трамадол[2] на исходе, где его можно достать? – услышал я в трубке голос Саши. – Ведь сейчас будет 8 Марта, три дня праздников.
Я понимал, что пациенту с сильными болями остаться без наркотических обезболивающих – хуже смерти, и пообещал Саше придумать что-нибудь утром.
В аптеки звонить было бесполезно, по закону они не имеют права продать трамадол, даже если человек будет корчиться от болей у окна кассы и держать в руках просроченный рецепт на препарат. Аптеку за это лишат лицензии. Сам же рецепт может дать только участковый врач, у которого в праздники – законный выходной.
Мы решили при сильных болях сразу звонить в «Скорую», но вдруг поступил очередной поздний звонок.
– Евгений, мне как-то нехорошо. Есть ничего не могу, и икота замучила, – пожаловался Саша.
Я сразу же вспомнил выдержки из литературы по онкологии: непроходящая икота является признаком обширного роста метастазов в брюшной полости и сигналом о скорой гибели пациента – и ужаснулся. Но Саша понимал это и без книг. И сказал:
– Если что, ты сможешь быть рядом? Мне страшно умирать!
– Саша, давай я приеду, – предложил я.
– Нет, не нужно, ты, наверное, занят, да и поздно уже. Спасибо за все, – тихо произнес он.
– Хорошо, завтра к вечеру освобожусь и приеду.
– Договорились, буду ждать! Мне так будет спокойнее…
Я положил трубку и поехал по следующим пациентам, меня ждали люди. Но я понимал, что скорее всего это был наш последний разговор с Сашей. Я чувствовал его желание увидеться, хотел держать его за руку в последний момент… Но просто не смог приехать. А он понимал, что есть и другие пациенты, которые нуждаются во внимании.
На следующий день мне позвонила супруга Саши.
– Евгений, здравствуйте. Саши больше нет… – Я слушал ее голос в трубке, но в голове звенела тишина, а ноги словно налились свинцом. – Я уехала за рецептом, а когда вернулась, он уже лежал на кровати, отвернувшись к стенке, и не дышал.
Я винил себя в том, что послушал Сашу и не поехал к нему сразу… Но я не хотел прощаться с ним. Не
Трамадол – синтетический опиоидный анальгетик. –
