style="font-size:15px;"> Да она и вообще не была поклонницей избыточного традиционализма. Квадриги на ипподроме и император, восседающий в Кафизме в одеяниях двенадцатого века – это, конечно, прикольно, но когда такие квадриги и далматики почти на каждом шагу, оно порой начинает утомлять. Всё же в музеи хорошо ходить время от времени, а не жить там постоянно. В этом смысле Галата тоже нравилась Елизавете больше, чем старый Город: здесь куда меньше всяких культурных «артефактов» и дух более современный – открытый скорее будущему, чем прошлому.
Возглавив «Синопсис», Панайотис стал бывать на всех значительных придворных мероприятиях, включая знаменитые бега Золотого Ипподрома, и супруга редактора получала приглашения туда вместе с мужем. Сейчас Лизи знала о балах, приемах и обедах в Большом Дворце не только из телевизора или журнальных статей – могла ли она подумать еще лет пять назад, что всё это так быстро и естественно станет частью ее жизни! Но вот, теперь она покупала одежду от Трано, пусть и не самых дорогих линий, а косметику от Шанель, у нее были вечерние платья, она умела танцевать и даже научилась вальсировать получше иных придворных львиц. Ну, а острить она умела и раньше, так что среди мужской части завсегдатаев Ипподрома Елизавета имела определенный успех, порой вызывая ревность у мужа. Впрочем, Пан просто всё еще был мнителен и не слишком уверен в себе, на самом же деле Лизи никогда не давала ему настоящих поводов для ревности и не собиралась давать: в их жизни ее всё вполне устраивало. Во Дворце она, конечно, встречалась и с принцессой; Катерина помнила ее и как-то раз весело поинтересовалась, каково это – быть замужем за «самым главным занудой Империи»?
– Намного лучше, чем было бы за «Новым Порфирием», уж поверь! – ответила Елизавета. После первого знакомства, состоявшегося дома у Феотоки в две тысячи десятом году, Лизи сохранила привилегию быть с ее высочеством на «ты», что, кстати, прибавляло ей веса в глазах придворной публики.
Поскольку «Новый Порфирий» женился на лучшей подруге Лизиной невестки, в конечном счете три семьи быстро сдружились. Правда, Елизавета чаще общалась с Иларией, а с Дарьей встречалась в основном на днях рождения или когда все три подруги собирались вместе, с Василием же пересекалась и того реже, но всё же могла составить представление о жизни семейства Феотоки и постепенно стала считать большой удачей то, что вышла замуж за журналиста, а не за возницу. Василий, с точки зрения Лизи, был… пусть не пресным, но, пожалуй, слишком статичным. В отличие от Пана, который, хоть и имел определенные – зачастую нелепые, с точки зрения его жены – представления о том, «как надо жить», при столкновении с жизнью нередко начинал сомневаться в правоте своих установок и пересматривал их. Василий же, хотя тоже был православным и, как казалось Елизавете, весьма благочестивым, соблюдал, однако, определенную меру: его нельзя было обвинить ни в излишнем
