потому я прежде, чем перешагнуть порог, перевёл нос в режим потерянного нюха.
Я кивнул в сторону комнаты.
– Толик дома?
– Теперь по вечерам он дома всегда. А сейчас уже почти ночь.
Михалыч провёл меня в комнату. Тапочки не предложил, я не напомнил.
Толик сидел за компом, мочил монстров новейшим плазмоплюем. Сквозь толстые наушники прорывался грохот стрельбы. Я представил, как гремело у Толика в ушах, поморщился.
Михалыч тронул сына за плечо. Толик поставил игру на паузу, поднял на отца нелюбящий взгляд. Я уловил в облике очкарика немой вопрос: “Когда же это закончится?!”. Вспышку негодования я списал на синдром геймера, оторванного от игры.
В следующий момент Толик краем глаза заметил меня, улыбнулся, кивнул, снял наушники.
– Вы? Так поздно?
Я присел рядом с Толиком.
– Во сколько оценишь свои синяки?
Михалыч вышел из комнаты, загремел на кухне чайником, чашками и блюдцами.
Я вздохнул от облегчения, ведь Михалыч унёс грибок на кухню. Толик заметил моё предынфарктное состояние, улыбнулся.
– Окно открыть?
– Выживу. Во сколько оценишь свои синяки?
– Вы шутите? Кто их купит?
– Тарантины. Любители снимать тупое кровавое кино на мобильники.
– Вы про этих уродов… Они давно не любители, скорее уже профи. У них это хобби со школы. Они ещё тогда любили снимать свои идиотские клипы.
– Так ты тарантин знаешь давно?
– Ну, знаю – это сказано громко. Учился с ними в одной школе. Этих придурков знала вся школа.
– Разве детки депутатов учились в простой школе? Разве не в частной?
– Представьте себе. Все трое.
– Выбирай: новое дело на тарантин, или отступные. У меня есть инфа, которая доказывает причастность тарантин к твоим новым синякам.
– У нас было море инфы про парк, и что? Выкрутились, скоты. Отмажутся и сейчас.
– Сейчас тарантины не хотят, чтобы было, от чего отмазываться. Им лишний шум не нужен. Папы нашлёпают по попке, краник с бонусами прикрутят. За сколько ты согласен зализывать синяки молча?
Толик улыбнулся.
– За миллион.
– Будь реалистом. Оцени ущерб и назови сумму. Тарантины предложили тысячу. Советую сумму удвоить и помнить о том, что фраера сгубила жадность.
Толик хмыкнул.
– Согласен. Две. Но не меньше.
Толик замялся.
– Хотел вас спросить… Что это за инфа, которой вы их испугали?
Я на пальцах объяснил Толику суть колдовства с серийниками камер в тарантиновых мобильниках.
Затем Толик попросил рассказать алиби тарантин. Я в двух словах рассказал про Щучье, шашлык с кровью на речном бережку, и миллион свидетелей.
Толик потёр лоб.
– Так я вам ничего не должен? Прикольно! Р-раз – и бабки в кармане!
– Ага, а перед этим – кроссовками
