всё, чтобы жить. Даже свечи, чтобы ночь не казалась тьмой.
– Ты уходишь?
– Должен.
– Кому?
– Глупо терзать меня, Генрика, – недружелюбно заметил Бэнкс.
Промелькнул в глазах пистолет негодяя Шарки. Слепящее солнце и ужас в глазах, прочертили картину: падает навзничь пират, убитый другим пиратом. Но растаял дымок пистолетного выстрела, жив отважная дрянь Копли Бэнкс, и у него есть пленная женщина. Зачем – не понимает Генрика…
Бэнкс прочитал её мысль, уходя, обернулся.
– Вот так, – взял руку Генрики, и провел от груди кверху, наискосок, – перечеркните всё и забудьте меня навсегда!
Такого Кларк не представлял. Но две доли остались в сохранности, плюс серебро. Кларк довольно вздохнул, и сказал капитану, что Бэнкс возвращался, и снова исчез…
***
Бэнкс ушел не прощаясь, вычеркнув себя рукой Генрики. Птица отпущена, и забыта, а выживет ли на воле? – думать не стал. Но чище, светлей становился воздух, от мысли, что нет больше Бэнкса и мерзкой оравы, в абордажном прыжке опрокинувшей мир, нет подонка Шарки.
Рука потянулась к свече. Не обжигающий, светлый огонь, кистью художника-акварелиста скользит во тьме, затирая имя пирата Копли Бэнкса… Он сам так хотел…
***
В рассветных лучах, обрамленных проемом открытой двери, она видела Бэнкса. С его плеч, заставляя щуриться, струилось солнце, мешая видеть лицо и глаза, но Генрика знала – он…
– Ты сделал всё, – прошептала Генрика, – даже дом… и свечи, чтоб не было тьмы…
– Не всё, – протянул он руку, мягко поправил рваную ткань на плече Генрики. – Я тебя вычеркнул, правда, но ты осталась раненой птицей. Я покажу тебе дом, и твой новый город. А потом мы двойной чертой меня вычеркнем, дважды, Генрика!
Холодные взгляды сопровождали их в городе. Бэнксу кивали приветствуя, и отзывались, на два-три слова. Но, обернувшись, Генрика замечала другие глаза тех же самых людей: готовность к расправе над Бэнксом, читалась в них…
Не думая, она прислонилась плечом и взяла его под руку. Бэнкс не решился вырвать её в перекрестье небесного света и глаз обывателя…
– Я слишком легко ошибаюсь, – признался он у прилавка с одеждой, – постарайся сама выбрать платье по вкусу…
– Все ошибаются, Бэнкс.
– Не надо платилть за платье, которое будет тебе не по нраву…
Он не вырвал руку, и не заметил, как перешел на «Ты».
Тревога не покидала Генрику: «Могут повесить?» «Должны» – отвечал он сам. Она ощущала взгляды тех, кто «должны», и старалась не выпускать руки Копли Бэнкса…
***
– Хочешь увидеть меня в новом платье?
– Достаточно знать, что платье тебе по-нраву, видеть не обязательно.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив
