окончательно пришел в себя, и прыгая через ступеньку, стремительно и
рванул вниз, докладывать командиру этого Шу забытого гарнизона.
Командир, как обычно, в это время возлежал возле источника и с тупой угрюмостью
смотрел перед собой. Он, начальник тысячи в столице, был сослан сюда, как утверждали
злые языки, за настойчивые взгляды в сторону гарема Императора. И только благодаря
своим многочисленным и влиятельным родственникам, дело обошлось именно ссылкой. А
ведь вопрос стоял очень остро. Скажем так же остро, как и остр хирургический нож
придворного лекаря, одним движением превращающий ходока и кутилу в очень
осторожного и покладистого евнуха…
Атсу склонился в торопливом поклоне:
– Здоровья, радости, силы – милостивый Джахи.
Командир лениво поднял на него мрачный взгляд:
– Чего тебе, бездельник?
– За стеной мужчина и женщина.
Джахи встрепенулся, как боевой леопард, услышавший удары полкового барабана.
– Женщина?!!
–Да, милостивый. И она, как я сумел рассмотреть, красива, хоть вся в пыли.
Командиру полусотни и его подчиненным уже давно приелись десять рабынь, которых
отряд взял с собой в этот караул на сто восемьдесят восходов Шу. И сменить их не было
никакой возможности. Ну, Сешт бы их побрал, совершенно никакой…
Джахи решительно поднялся:
– Эй, вы четверо – он властно окликнул ближайших воинов, лениво чистящих свои боевые
серпы – пойдете со мной.
Повинуясь приказу начальника гарнизона, часовые у ворот чуть приоткрыли створки и
четверка, возглавляемая Джахи, целеустремленно двинулась к двум замершим от страха
фигурам.
Не дойдя до мужчины и женщины пяти шагов, командир полусотни остановился и
внимательно оглядел странную пару. Мужчина, хоть и на голову выше Джахи, да и шире
в плечах, безвольно свесил руки и подрагивал как кролик, угодивший в силки. А
женщина, даже под слоем грязи, действительно была хороша. Да, определенно хороша…
Если ее помыть....
Джахи, не скрывая своих чувств, облизал губы и сделал шаг вперед:
– Кто такие? Как здесь оказались? Быстро отвечать!
Однако при этом он почему-то смотрел только на женщину…
Эти двое из пустыни, не медля ни мгновенья, упали на колени, а мужчина, с дрожью в
голосе, заикаясь, ответил:
– Мы просто бедные странники, милостивейший – здоровья, радости, силы тебе.
Странники, отставшие от каравана…
Джахи, заложив большие пальцы за пояс и выпятив нижнюю губу, масляными глазами
продолжал смотреть на женщину. На ней ничего не было надето, кроме набедренной
повязки
