Лена заметила темный силуэт и услышала шум, как будто осыпаются и хрустят под ногами мелкие камешки.
Незнакомец выпрямился, и в тусклом свете блеснула огромная латунная пряжка ремня и два ряда желтых пуговиц.
– Это, конечно, неловко, но я услышал, что здесь кто-то плачет, и подумал…
Лена поняла, что странное оцепенение, владевшее ею, исчезло. Это был не страх, скорее нерешительность. Трудно было собраться с мыслями и понять, как себя вести.
– Как услышал?
– Через трубу. Через каминные трубы можно раскрыть государственный заговор, чего уж стоит услышать плачущую девушку, когда весь город спит?
Лена невольно всхлипнула.
– А вы кто?
Гость сделал шаг к окну, и она увидела его в сумеречном свете: невысокий, в темном сюртуке, громоздких башмаках и цилиндре. Он был настолько весь из прошлого, что казался ненастоящим.
– Трубочист, – он смущенно пожал плечами.
– А разве сейчас они еще бывают?
– Пока есть трубы, должны быть трубочисты, – улыбнулся гость.
Он подошел к столу, задвинутому в эркер, и остановился. Когда-то, давным-давно эта большая комната с огромными окнами, эркером и камином была спальней и кабинетом дяди и его жены. Тогда дяде приходилось много работать, и он любил сидеть над бумагами и смотреть на уже спящую супругу. Теперь же стол отодвинули в эркер, и ничего не напоминало о тех временах. Гость потрогал пыльную столешницу и спросил:
– Можно я включу свет?
– Ой, нет! – попросила Лена, которой очень не хотелось, чтобы незнакомец увидел ее заплаканной.
– Всего лишь лампу на столе? Вы же должны меня разглядеть, а то так и будете бояться.
– Включайте, – подумав, согласилась девушка. – А вы что, еще долго собираетесь тут оставаться?
Трубочист щелкнул выключателем, и лампа загорелась желтым светом, очерчивая круг на столе и полу. Теперь Лена разглядела гостя яснее. На нем был старомодный двубортный сюртук, из темного бархатистого сукна, перехваченный на талии толстым кожаным ремнем с огромной латунной пряжкой. Его круглое лицо казалось простым, но во взгляде пряталась легкая ирония. Если бы не глаза и улыбка, Лена бы подумала, что он ее моложе. Гость положил цилиндр на стол и уселся в кресло спиной к эркеру.
– А ведь вам бы хотелось, чтобы все куда-нибудь делись? – он облокотился на столешницу и, чуть прищурившись, посмотрел на Лену.
– Да! – девушке не понравился этот взгляд. Показалось, что над ней смеются. Захотелось, чтобы гость исчез, и одиночество стало полным и настоящим.
– Мне кажется, вы не желаете, чтобы я уходил.
– Да? А что еще вам кажется?
– Вам хочется, чтобы кто-то был рядом.
– С чего вы взяли?
Гость покачал головой. Вздохнул:
– Сударыня, вынужден заметить, скорее всего, вы больны, – при этом он подобрался, выпрямил спину и весь стал какой-то строгий и официальный.
Лену
