майор… Никого не видно, сэр. Но… Здесь, на ранце, у левой лопатки, маленькая дырочка – словно прожжено сигаретой! И – всё!
Майор принял решение мгновенно:
– Внимание, отделение! Отходим! Все – назад в камеру! Бегом!
Когда последний боец влетел в тесное пространство, Дорохов что было сил треснул кнопку запора, и, едва створка входной двери захлопнулась – клавишу возврата.
Вселенная рассыпалась на миллиарды ослепительных кусочков, и снова возникла. Но теперь им было не до смакования странных ощущений.
Майор снова ударил по клавише двери:
– Внимание, отделение! Бегом в карантинную камеру! Хинц, Паттон! Помогите капралу! Капрал! Что чувствуешь?
– Всё ещё копошится, господин майор! Ой! Теперь меня укусили за плечо! Я… А-а, больно, чёрт! – Нуркельдиев изогнулся назад, стараясь достать рукой за ранец с боекомплектом, – А-а-а!!! Кусает, кусает зар-раза! – они бежали по коридору. Нуркельдиева уже поддерживали под локти – он извивался, как червяк на крючке! Но вот и камера.
– Капрал! Внутрь! – майор сам толкнул капрала в прозрачную камеру, остальных остановив рукой, – А вы – остаться снаружи!
Он хлопнул и по кнопке у камеры. Дверь мгновенно отделила Нуркельдиева от них, но в наушниках всё ещё звучали крики боли и ругательства: радио работало.
– Внимание, капрал! Приказываю: снять оборудование, защитный комплект, и раздеться догола! Быстрей, Азамат, чёрт тебя дери! Снимай же!.. Внимание, дежурный персонал карантинной! Включить распылители в камере!
Из сопел на потолке появились облака тумана – всех известных земной науке бактерицидно-противомикробных средств, и ядов – от более крупных хищников.
Боец, скинувший ранец, извивался, изогнув шею так, что трещали позвонки, но судя по реакции, так ничего и не обнаружил: «Д…мо собачье! Никого!» Руки судорожно шарили по спине. Боль явно стала уже нестерпимой: Нуркельдиев ругался и орал благим матом – словно ничто из этих средств не действовало на странных нападающих. Или – нападающего?
– Да я… Есть, господин майор… Вот … ! Б…! Снял… – голос оборвался, капрал упал на колени, выдохнув, – О-о… Сердце… Давит! – капрал вдруг схватился за грудь. Потом – за горло. Голова запрокинулась.
Тело, постояв пару секунд на коленях, рухнуло ничком. Голова, до этого почти достававшая лопатки, сильно ударилась – лицом об пол. Забрало каски отщёлкнулось.
Майора поразило выражение глаза, уставившегося на него: там застыл ужас и непереносимая боль… Лицо посинело, рот словно свело судорогой. В углу появилась пена.
Словом, набор всех чёртовых «симптомов», что они видали и у несчастных «девочек». Удушье, острая сердечная недостаточность. Дикая боль.
Майор и сам рефлекторно схватился за грудь. Но заставил себя быстро вдохнуть исчезнувший вдруг куда-то воздух:
– Взвод! Приказываю: НЕМЕДЛЕННО всем раздеться до гола!
