ты хоть когда-нибудь был женат?
– К счастью, нет.
– Почему же «к счастью»?
– Потому что не испытываю ни малейшего желания отвечать за чью-то жизнь. Видимо, муж из меня никакой.
– А ты и рад!
– В общем, да. Живу в мире с самим собой. Появись здесь жена, я бы, наверно, руки на себя наложил. Не представляю, как это люди семьями живут?
– А ты сам из детдома?
– Нет, почему. У меня родители живы-здоровы.
– Куда же ты их дел?
– Никуда я их не девал! Как бабушка умерла, они уехали к ней в однокомнатную, а эту поручили моим заботам. Житейского опыта набираться в преддверии женитьбы.
– Набрался опыта?
– Набираюсь потихоньку. Правда, перспектива свадьбы все равно не прорисовывается.
– Почему?
– Говорю же – страшно подумать. В сорок лет жизнь наново перекраивать – чур меня!
– Значит, родители напрасно внуков ждут?
– Напрасно. Если бы, скажем, можно было одну внучку им из воздуха сделать – я бы не отказался. Но с женщиной связываться – на фиг мне головная боль? Она ведь первым делом захочет мебель поменять и ремонт сделать.
– И правильно сделает. У тебя квартира хорошая, а обстановка ужасная.
– И ты туда же. Нормальная обстановка.
– Ужасная. Словно пришла в гости к строгой бабушке, которая носит пенсне и бьет линейкой по спине, чтобы я не сутулилась.
– Но к бабушке ведь пришла. Плохо разве?
– Не плохо. Тоскливо как-то, уйти поскорей хочется. У тебя квартира не для людей, а для истории.
– Тебя послушать – так здесь жить невозможно. А я здесь всю жизнь перекантовываюсь, и очень хорошо себя чувствую.
– А на фортепьяно играешь?
– Немного. Но учился не в музыкальной школе – бабушка учила, потом мама. Но я не получал удовольствия, а они не слишком напирали.
– Можешь сейчас что-нибудь сыграть?
– Зачем тебе? Ты что преподавала в своей музыкалке?
– Фортепьяно.
– И тебе не надоели ученические упражнения?
– Я люблю учить музыке. Мне даже гаммы нравятся, хотя я слушала их много лет ежедневно. В них есть какая-то загадка. Сказка о гадком утенке, только сразу не поймешь, превратится он в лебедя или так и останется обыкновенным взрослым уродцем. Дети ведь такие разные, так непохоже друг на друга проходят гаммы, которые всем кажутся образцом одинаковости. Смысл искусства наиболее виден в ученическом исполнении. Если умения еще нет, а искусство уже существует, само собой приходит убеждение, что музыка переживет людей и останется на пустой планете памятником человеческой душе.
– Нерукотворным.
– Так ты сыграешь?
– Прямо сейчас?
– Какая-то проблема?
– Странный у нас диалог – из одних вопросов.
– Скажи «да» или «нет», и диалог станет обыденным.
