это когда вкалываешь
как на работе, только денег не платят. Её труд был
умственным. Ещё точнее – она трудилась над словом. Нет, она отнюдь не
демиург и тезис о том, что сначала было Слово здесь
неуместен. Впрочем, над слогом она тоже ещё не работала. Эту фазу ей
предстояло пройти много позже, когда пройдёт пора отчаянной
максималистичной подростковой рефлексии. Её творческий
метод был насколько прост, настолько и суров, что естественно.
Даже, в какой-то мере, уникален. Не так затёрт, как
большинство самых популярных из-за их безобидности. Она не хватала
идей с неба, не тыкала шваброй в ржавые потёки на потолке. И
уж конечно она не высасывала ничего из пальца, хотя именно
такие построения зачастую обладают наибольшей логичностью. Но
в этом-то как раз ничего удивительного нет. Логика – это
основа математики. А про неё Альберт Айнстайн сказал примерно
следующее: «Математика – это самый совершенный способ водить
себя за нос». Нет, этого она не признавала, да и не умела.
Даже и не хотела уметь, настолько было сильно презрение к
«болтунам». Подобно тому, как вываривают клей из костей,
вываривала она этот рассказ из своей души.
***
Они снова вернулись ко мне. Мои самые старые друзья. Мои самые
заклятые враги. Мои самые ненавистные и самые дорогие, самые
омерзительные и самые родные, самые сложные и самые доступные,
самые полярные и самые близкие. Они. Мои кошмары.
***
Призраки метро снова ожили. Я шёл по станции, и сквозь её контуры
проглядывала другая. Та, на которую я перейду. Иногда она
глубоко и внушительно вдыхала, набиралась мочи и на мгновение
заслоняла собой реальную. Хотя, что может служить критерием
реальности в мире, причудливо сотканном из призраков различной
плотности, вкуса и запаха. Я выгадывал место открытия
дверей, и послушный поезд возникал из недр моей памяти,
материализуясь на рельсах и указывая мне точку входа. Я ждал его. Я
плыл в окружающем, и оно меня мало касалось, создавая
приятный фон для будничной медитации возвращения домой. Но вдруг
воздух загустел, звуки уплотнились и проникли в мою голову.
Они заполонили собой слуховые анализаторы моей цнс,
перевернули мысли вверх дном, раскачали море до цунами и стали
кататься на своих пижонских досках. Голоса. Превозмогая
сопротивление хаоса утраченного спокойствия, я повернул голову влево.
На сетчатке глаза отразились цифры – 13:52. Голоса 13:52. Я
запомнил.
***
В верованиях народов Сибири, а значит в нашем случае
