семья отдавала ему те жалкие крохи, какие Ран приносил домой. Мать Каума, Теллита, горько оплакивала его смерть, сидя над маленьким, посиневшим от холода тельцем. «Мой! Только мой! Единственный…» – плакала она. – «Один был и того Владыка прибрал…» Ран стоял подле нее, опустив голову и глубоко задумавшись.
Никто из четверых братьев так до конца и не понял ее слов.
Отец хватался за любую работу. От этого и погорел, хотя семья едва сводила концы с концами. Он умер, когда Кауму не подошла еще и пятнадцатая зима, оставив на своем старшем сыне жену, его мать, и троих младших братьев.
Период между смертью отца и возвращением из первого длинного путешествия по Трапезному таркту, когда дела их семьи наконец-то поправились, Каум помнил плохо. В его памяти это время запечатлелось бесконечной чередой серых однообразных дней, когда на душе было плохо, на сердце тяжело, а в желудке пусто; когда мир казался жестоким и мизерно маленьким, все вокруг бесцветным и мутным; когда везде и всюду пахло потом и страданиями олюдей.
С тех пор Трапезный тракт, по которому холкунские торговцы – конублы – доставляли в свои ларги пищу из других городов, стала для Каума единственным торговым путем. Он не брался больше ни за одно другое начинание, а полностью сосредоточился лишь на поставках продовольствия. Юноша изучил Трапезный тракт вдоль и поперек, знал все шайки, промышлявшие на нем, не раз общался с воинами охранных отрядов, мало отличавшихся от разбойных шаек. И платил, платил, платил.
Платить приходилось за все: за пользование трактом и тропой (одна дорога называлась двойственно, но за каждое название причитался налог – холкуны так и называли его «налог на название»), за остановки в подорожных трактирах, за хранение груза, за выпас быков и коней, за проход, проезд, прополз в обе стороны, за благосклонность и «закрывание глаз», за недовольство и «открывание глаз», – за все! Путь был долог и опасен, но какое-то время Каум мирился с этим. Тракт давал пропитание ему и его семье.
Однажды он объединил капиталы со своим лучшим другом Лормом. Они попытали счастья на тракте и едва не разорились. Взаимные обиды были преодолены путем мордобоя. После этого пришло осознание отсутствия вины каждого и наличия глупости обоих.
Второй торговый поход по тракту стал приносить постоянно повышающуюся прибыль. В их компанию вступили еще несколько друзей и знакомых. Наученные горьким опытом, оба: и Каум, и Лорм обусловили их вступление неучастием в торговых предприятиях, на что все без исключения с удовольствием согласились.
То было время, когда день через день в ворота города въезжала траурная зелено-синяя повозка, везя домой очередного убиенного торговца. Разбойники лютовали. Был неурожай.
Подкопив денег – дебов – друзья открыли лавку в торговых рядах.
Каум всегда подмечал волю богов, даже если эта воля выражалась в делах или на телах других холкунов. Он не только последовал примеру других конублов и нанял
