а погоды нету.
– Се-еять… Ты-то почём знаешь, кре-естьянин строгого режима!..
– Знаю значит. Не всё вам – полковникам!..
О количестве Колиных ходок можно судить по колотым перстням на пальцах, здесь-то вся «трудовая» его биография запечатлена.
Вообще-то в первый раз сел Цыган как все – по дурости, с друзьями, такими же сопляками, как он сам был, киоск продуктовый подломили, и взять толком ничего не взяли, а шуму понаделали. Другие пацаны пошустрее оказались, убежали, а Колю повязали с поличным. В ментуре молчал он геройски, никого не сдал. Вот и перстень на пальце у него с солнцем, которое из-за черного треугольника наполовину выглянуло – память о малолетке.
А вот другой, два квадрата чёрный с белым – «не подам руки менту», стало быть. У него тоже своя история. Этот перстенёк ему на взрослой зоне земляк Васька-тубик наколол. Васька потом по УДО откинулся, да недолго воздухом свободы дышал, так всё и кхыках, пока в туберкулёзке месяца через два не загнулся.
Есть у Цыгана и полный чёрный квадрат, это когда «от звонка до звонка».
Тут вообще грустно, рассказывать не хочется… Впрочем, Коля и не рассказывает про зону, ничего и никому. Это уж я так по секрету знаю, почитай с самого детства вместе растем, только он старше чуть, потому и может себе позволить со мной этак «на правах старшего» разговаривать, допустим, скажет, – Чего расселся, сгоняй-ка за пивом!
– Тебе приспичило, сам и сгоняй.
– Молодёжь, мать твою…
Коля замолкает. Не то чтобы обиделся он, просто, о чём со мной таким грубым и нечутким разговор вести. Получается, что не о чем, если я даже его элементарной утренней похмельной дрожжи по-человечьи посочувствовать не могу.
Мы заполняем вынужденную паузу, курим. Сидим у Колиного гаража-голубятни, который он недавно откуда-то притащил сюда к дому. Обыкновенный железный гараж, небольшой, старый, внутри его Коля старыми матрацами обшил, чтоб голуби зимой не мерзли. Голубей у него много: белые, сизари… гладкие, с лохмами на ногах, будто в сапогах с отворотами сидят на шестке…
Голубей Коля любит, а когда запустит всех их сразу в небо, – уставится вверх распахнутыми, голубыми с хитринкой глазами, такие обычно у детей бывают, когда увидят что-то радостное и необычное, – Гляди-гляди, парочка белых вверх пошла! Чисто самолёты!..
Вот и сейчас захожу в гараж-голубятню, вместо приветствия говорю, – Сидим…
– Сидеть сам будешь, когда посадят. – Это Коля. – А мы здесь делами заняты…
– Понятно, деловые… На двоих соображаете?
– А ты чё, третьим встрять хочешь? Сгоняй-ка за пивом!
– Тебе приспичило…
– А-а… – Коля машет рукой. – Молодежь… Дождёшься от тебя. Ладно…
Цыган бросает взгляд вверх, говорит нам с Нестеровым, – Гляди-гляди, белые… Самолёты!..
За голубями, конечно, лучше в хорошую погоду наблюдать, когда небо чистое,
