в ее ушах. Она и правда оказалась слишком наивной, хотя ей полагалось быть мудрой – ведь это она была старшей сестрой.
– Значит, супруга Фэй признает себя виновной в цареубийстве? – спросил председатель.
В один и тот же миг раздалось два голоса. Они произнесли разные слова, и в них прозвучали разные эмоции.
– Нет! – вскрикнул Жоу, и его боль, острая как стрела, пронзила Хэсине сердце.
– Да, – сказал представитель.
Хэсина зажмурилась еще сильнее, а Лилиан крепче сжала ее руку.
– Вы понимаете, что проиграете дело? – спросил председатель.
– Понимаю, – провозгласил студент голосом оперного певца. – Убийство короля затрагивает всех людей, живущих в Яне. Я не смею ставить свои интересы выше общественного блага.
Зал зааплодировал, словно он поступил благородно. Будто ради истины пожертвовал шансом получить допуск к основным экзаменам для поступления на государственную службу.
– Меня сейчас стошнит, – проговорила Лилиан.
Хэсина чувствовала себя не лучше. К ее горлу подступило содержимое завтрака (утром она съела немного маринованного дайкона), и она сглотнула слюну, а потом открыла глаза.
На платформу поднимался Акира.
– Хотите подвести итоги? – спросил председатель, оборачиваясь к Акире, который уже проходил сзади него.
– Да. – Акира скользнул мимо, словно хвост за котом, после чего похлопал председателя по спине. Зал ахнул. Председатель застыл, разинув рот. Он даже не помешал Акире, когда тот нагнулся через его плечо и показал на список свидетелей, который он сжимал в руке.
– Можно мне увидеть горничную, которая здесь упомянута?
Председатель захлопнул рот.
– Какая наглость! – вскрикнул он и, отпрыгнув в сторону, поправил свои одеяния.
– Я приму это за согласие.
Председатель что-то проворчал, потом махнул рукой в сторону дверей. Стражи открыли их, и в зал вошла женщина, одетая в кремово-серый рюцюнь. По манжетам ее рукавов, окрашенных в нежно-голубой цвет, можно было понять, что она прислуживает супруге Фэй в качестве придворной дамы. Легким, скользящим шагом она прошла по мосту и ступила за трибуну с высоко поднятой головой.
– Повторите ваши показания представителю обвинителя, – приказал председатель.
– Когда я прибиралась на туалетном столике госпожи четыре дня назад, я нашла ее пудреницу, – начала придворная дама. – Крышка была не закрыта. Я хотела закрутить ее, но вдруг поняла, что пудра в ней не того цвета.
– Как вы поняли, что пудра не того цвета? – спросил Акира, локтем опираясь на свидетельскую трибуну.
Женщина посмотрела на него, как на таракана, которого внезапно заметила в горшочке рисовой каши.
– Потому что она пользуется ей каждый день.
Акира жестом указал на Жоу.
– А ее сын может подтвердить ваши слова о цвете пудры?
– Мужчины
