между каменными створками.
Ей открылся потрясающий вид: все члены Совета, пригнувшись, прятались за длинными столами, словно кролики.
Они боялись ее.
Это открытие на мгновение ошеломило Хэсину. Но она не дала чувствам взять над собой верх. Вот и хорошо. Им действительно стоило ее бояться. Она сама не знала, на что была способна в этот момент. Она перевела взгляд на столы и вдруг заметила лежавшие на них предметы. Ее глаза округлились.
Она медленно подошла к одному из столов.
На нем возвышались стопки книг по генеалогии.
Вот она, правда.
Она направилась к другому столу, усеянному семейными древами придворных, у которых были родственники в соседних королевствах.
Вот она, справедливость.
Она подошла к третьему столу. На нем лежал всего один лист бумаги, исписанный именами. Там числились все люди во дворце – от слуг до министров, – у которых были хоть какие-то связи с Кендией.
Вот они, правда и справедливость, которых она добивалась ради отца.
Она положила руку на этот последний лист и начала сжимать пальцы, чувствуя, как под ладонью формируется миниатюрная бумажная гора.
Она сжала ее еще сильнее.
– Благие герои! – донесся рев из открытых дверей за ее спиной. – Что…
Она обернулась, и председатель замер на месте.
Хэсина почувствовала, как ее руки сжимаются в кулаки и как к ним приливает кровь. Это ощущение было ей незнакомо. В ней клокотал дикий, первобытный гнев, который одновременно наполнял ее ужасом и осознанием собственной свободы. Она решила сосредоточиться на свободе.
Хэсина сделала шаг по направлению к председателю, и он тут же отступил назад.
– Дянься. Прошу вас. Позвольте объяснить…
Он был назойливой мухой, говорившей на языке, который Хэсина не понимала. Она прищурила глаза. Ей хотелось, чтобы он замолчал. Если бы она еще на мгновение задержала взгляд на его лице, на его губах, из которых лились оправдания, она могла бы заставить его замолчать. Но тут она заметила экземпляр «Постулатов», лежавший на столе за спиной председателя.
Срезы страниц были окрашены в зеленый цвет.
Точно так же, как срезы писем, которые конфисковал Санцзинь.
Она набросилась на книгу, как волк на тушу животного. Схватила ее и распахнула на середине.
Там не хватало листов. Страницы вырвали не ради философских высказываний, а ради чего-то другого. Например, для того, чтобы написать на них письма.
– Чье это? – Хэсина повернулась к членам Совета, которые продолжали прятаться за столами. Ни один из них не ответил. – Чье?
– Это книга министра Ся, – дрожащим голосом проговорил какой-то молодой парень. Хотя глаза Хэсины застилала ярость, она заметила злобный взгляд, который бросил на него председатель. – Он дал ее нам, чтобы мы могли убедиться, что ход нашего расследования не противоречит заветам Одиннадцати.
