не думаю, – она заняла оборонительную позицию, – просто устала, никаких мыслей нет, даже нечем вас порадовать.
Психолог молчала, уверенно и даже равнодушно глядя прямо на Марину. Ее лицо за толстыми стеклами старушечьих, старомодных очков казалось непроницаемым. Она отчего-то не спешила задавать свои дурацкие вопросы, и от этого Марине становилось еще тяжелее. Наконец она сняла уродливые очки и отложила их в сторону. Лицо ее мгновенно преобразилось и помолодело, она улыбалась одними глазами, вполне безобидно, как бы подбадривая Марину. Марине показалось, что она как будто предлагает ей побороть свою недоверчивость. Все это было слишком заметно и хорошо читаемо, что само по себе уже отталкивало, кроме того, взгляд Марины вновь натолкнулся на туфли, так нескромно напомнившие о себе и такие неуместные в рабочей обстановке. Внутри вновь мгновенно поднялось раздражение, которое Марина с трудом пыталась до сих пор удерживать, поминутно прикладывая влажные, холодные ладони к раскрасневшимся щекам.
– Марина, что вы чувствуете, находясь здесь, в этом кабинете?
– Я вообще ничего не чувствую, кроме вооружённого военного переворота в животе из-за того, что объелась баранины, – быстро и злобно ответила Марина, – впрочем, нет, я чувствую, что зря сюда пришла.
Марина думала, что психолог разозлится и вспылит, но она и глазом не повела, а продолжала говорить своим тягуче-писклявым голосом.
– В первый раз говорить о себе крайне трудно, трудно и непривычно, но я уверена, что вы справитесь. Когда у вас возникло чувство, что вы зря сюда пришли?
– А вот прямо сейчас и возникло.
– Как вам кажется, почему это произошло?
– Понятия не имею, вы же психолог, вы и разбирайтесь.
– Марина, я пытаюсь вам помочь, только и всего, но если вы будете этому препятствовать, то сделать это будет сложнее, вы не находите?
– Нет, не нахожу, а напротив, думаю, что мне совсем не нужна ваша помощь. Я училась в педиатрическом и там превосходно ознакомилась с этой вашей психологией. Не верите? Могу продемонстрировать, – теперь уже Марине откровенно хотелось нагрубить и разозлить психолога, сделать так, чтобы психолог сама послала ее ко всем чертям.
– С удовольствием, продолжайте, пожалуйста.
– Острый психоз – я разговариваю с котом.
Острый галлюцинаторный психоз – я разговариваю с несуществующим котом.
Шизофрения – мой кот говорит внутри меня.
Маниакально-депрессивный психоз – мой кот меня не любит.
Параноидальный психоз – мой кот что-то замышляет, я боюсь сболтнуть лишнее.
Неврастения – мой кот меня игнорирует, и это невыносимо.
Разгоряченная Марина, заметив, что почти перешла на крик, мгновенно запнулась и замолчала, в очередной раз старательно оправив на себе платье.
