бы пару костей сломал.
– Всем спать! – звереет медленно охотник на ведьм, вставая с пола.
– Как скажешь – подчиняюсь тут же я. Зря счастливую улыбку с лица не убрала.
– В спальню ведьма! – орёт инквизитор. – Я твоим лживым клятвам не верю!
Возразить не успеваю, меня волокут, схватив за руку повыше локтя, за собой.
– Ты не ведьма! Ты недоразумение! – возмущается маг, таща меня по коридору. Федюня только и успел крикнуть нам в след:
– Ты на ней ещё не женился! Мерзавец! Негодяй! Как она потом мужу в глаза смотреть будет?
– Без очков пускай замуж выходит! – крикнул инквизитор, с силой захлопнув дверь в спальню.
Я начинаю тихо закипать. Ну, сколько можно? Я никого не трогала, мирно жила! Пришёл тут хозяин жизни, распоряжается как в своем мире!
Меня усаживают на кровать.
– Ложись и спи! – приказывает его светлое чародейшество. Мага рвёт от ярости на части.
– Хорошо-хорошо! – ядовито улыбаюсь и интуитивно кладу голову на подушку. Попадаю! Меня тут же укрывают одеялом.
– И чтоб ни звука! – прихлопывает он меня словами к матрасу. Судя по освещению, гаснет свет и он, что-то бормоча себе под нос как старый дед, ложится с другой стороны кровати, укрываясь моим одеялом. Тут же между нами раздается противный голос Федюни:
– Бесстыдники! Позор на мою густую шёрстку! Брачный обед ещё не приняли, а уже вместе спят!
– Обет, – поправляю я выхухоля.
– Совести у тебя нет! – причитает Федя.
– Выхухоль, а выхухоль, – безжизненным обреченным голосом, просит, фактически молит, инквизитор, – спи уже! Я трое суток не спал. Я устал.
– Спокойной ночи! – внезапно сдался Федя и культурно устроился возле моей подушки.
– А почему? – вырывается у меня. Проснувшееся любопытство не дает покоя.
– Настенька, я тебе кляп в рот воткну! – предупреждает охотник.
– Дениска, я тебя прокляну! – обещаю я и оскаливаю зубки. Вряд ли видит, но, если увидит, заценит мой фирменный пугающий оскал.
– Тебя опередили, – мне показалось или он сейчас заплачет? – Спи уже!
Наступает долгожданная тишина. Мне не спится. Я привыкла к размеренному ходу событий за два года. Если, правда, не считать, как я, раз двадцать, летала голая на метле и стучалась к местному священнику в окна тринадцатого этажа, а он кропил меня водой и окуривал ладаном, пока я пила чай на его кухне, сидя на столе.
Ну и тот случай, когда на дороге какой-то автохам подрезал меня прижав к обочине, а потом ещё и орал на светофоре, что я курица. Я правда держала себя в руках, честное ведьминское, не помню, как воткнула дорожный знак ему в капот руками, прошив двигатель и намертво прикрепив машину к дороге. Я так долго извинялась, что у него все колеса лопнули, даже запасное. Меня тут же простили.
А потом я ещё с самолетом на перегонки летала. В интернете
