о том, что не может принять его предложение, поскольку является законной женой Эржбета Батори.
Тамош покинул наш дом в гневе. Я же всячески ломал голову, не понимая, как дочь согласилась выйти замуж за вампира по собственной воле. Она знала, кто он и чем питается, знала, что он несет кровавую смерть и такой же монстр, как его мать. Но Аранка и слушать меня не желала, тогда впервые она повысила на меня голос.
– Не смейте так говорить о моем муже и будущем отце детей – ваших внуков! Вы полны предубеждений. Людская молва одурманила ваш разум, отец! Я поражена, как здравомыслящий маг может опираться на людские слухи, половина которых выдумка, а вторая зависть. Никто не знает Эржбета так хорошо, как я. А посему, считаю дальнейший разговор неуместным, – она как раз закончила сборы своих вещей и облачилась в новый плащ из черного бархата с богатой золотой вышивкой – очередной подарок от кровопийцы.
Мое горло сковал неприятный ком горечи. Я хотел уберечь свою дочь от верной гибели, а получил ровно да наоборот, она сама мечтала о нем. Остановившись в дверях, Аранка повернулась ко мне, и я увидел ее прежний, добрый, но полный тоски, взгляд. Ее пухлые розовые, как лепестки роз, губы кривились. Она сдерживалась чтобы не заплакать. Я знал это выражение лица дочери.
– Я люблю и уважаю вас, отец, всегда была на вашей стороне и поддерживала, но неужели мое счастье для вас ничего не значит, если вы были готовы… продать меня этому Тамошу? В моей истории он – единственное чудовище. Пока вы не примите мой выбор, нам не о чем говорить, и мне больно с вами прощаться. Но, раз другого способа нет, то я приму это и смирюсь, – она гордо вздернула подбородок и, закрыв золотые волосы капюшоном, ушла.
Две недели – ровно столько я продержался, не видя дочери, снедаемый сомнениями. Был ли я прав или нет, противясь этому браку. Итогом стало то, что я сам приехал в замок вампира. Одинокий, стоящий на скале замок. Угольный, словно необработанный агат, с острыми пиками высоких башен, здание было окруженное дымкой тумана.
Владения Батори были издавна известны густыми хвойными лесами, в которых обитала отличная дичь, и кристально чистыми озерами, в которых водилась лучшая рыба и плодородными землями. Не смотря на дурную славу, даже во времена Кровавой графини, крестьяне здесь жили в достатке, а арендаторам было грех жаловаться.
Дочь встретила меня с распростертыми объятьями и была краше прежнего: румяная, улыбчивая и… по-прежнему человек.
Тогда-то я и призадумался о том, каков мой зять на самом деле.
Эржбет был выше меня, и рядом с ним, Аранка выглядела еще более миниатюрной. За обедом он пил только вино. В одной руке с длинными острыми ногтями он аккуратно держал бокал, а другой поглаживал крохотную ладошку моей дочери. Мы же с Аранкой ели обычную пищу. На мой вопрос о вине, Эржбет ответил, что любит вкус винограда и специй, а на деле питается животной кровью. В чем я, почему-то,
