style="font-size:15px;"> Дорога шла по кругу, по краю бесконечной бугристой равнины, покрытой снегом и ледяными камнями. В центре равнины чернели одетые в гранит полыньи Финского залива. По граням набережной высились покрытые сетью окон бетонные коробки. Некоторые из коробок имели название «Корабли». И над каждой коробкой, в скованном жидкой морозной вечностью, воздухе, в пирамиде света, шёл карьерный цикл обмена тел и голов, и в каждой голове, во лбу, мерцала влажная щель, а в черном небе, у самых звёзд, слышался беззвучный плотоядный, но в тоже время глубокий завораживающий смех. Так иногда смеялся мой друг, тот, кому, если бы он был жив, я бы посвятил, несколько, глав этой книги.
1.3 Побег из лабиринта
До конечной остановки автобус доехал незаметно. Возможно я задремал или произошло что-то иное, но то что мы добрались до конца, мне стало понятно, лишь тогда, когда водитель, заглушил мотор и в салоне стало тихо, словно в Саблинских пещерах.
Все другие пассажиры уже исчезли в муниципальных огнях Университетской набережной. Было странно, что меня никто вежливо не потревожил, предлагая выйти. Покидая автобус, я заглянул в кабину, но она была пуста, поблагодарить за приятную поездку, можно было только ребристый, черный руль.
Как только, я оказался около здания Филологического факультета, мой желудок скрутило по спирали, и фонтан, дурного вкуса, жидкостей, омывая гортань, носоглотку и мозжечок, извергнулся на асфальт. Извергнув тяжёлое содержимое кишечника моё тело стало легким и свежий воздух приятно прошёлся по пустым внутренностям. От вновь образовавшейся лужи шёл пар, она быстро застывала, покрываясь ледяными иголками. Своими очертанием лужа напоминала ворона, который на скале клюёт рыбу.
К остановке подъехал ещё один автобус, мимо пошли люди, многие из них с подозрением косились на канистру. Я хладнокровно, словно происходит что-то обыденное, отвернулся от дороги и внимательно смотрел в тёмные окна, бывшего Восточного факультета. В стёклах отражались огни Верховного суда Российской Федерации. Мне казалось, что возможно факультеты ночью, могут запросто оказаться обитаемы и жить своей скрытой жизнью. И сейчас, кто-то смотрит на меня, и видит, как я с большим трудом сдерживаю следующий гейзер физиологических жидкостей.
Чтобы не выдавать своих секретов, я развернулся и, резво поскакал вдоль мостовой, по направлению к Академии Наук. Около Ректорского флигеля, на углу Двенадцати коллегий мои ноги подкосились, со скрежетом покатилась канистра, я упал на колени, и с упоением, позволил судорогам вновь очистить желудок. Была надежда что в темноте не заметят заблудшего человека, но рядом находился главный вход в Университет, вернее парадный вход для высшего университетского руководства. Поэтому в мгновения ока рядом со мной замаячила субтильная тень, наряженная в робу охранника.
Я долго смотрел на неё, с тем свинцовым спокойствием, с которым много лет назад, читал в комнате охраны «Сто
