курьерами и обменяться пакетами – ты везешь мое, я твое. В общем, я стал зарабатывать свои 500 долларов в неделю после вычета налогов, и все в семье были довольны. Кроме меня, конечно.
Дело в том, что я всю жизнь мечтал стать режиссером кино. Но денег на учебу в университете у меня отродясь не водилось. А вот мыслей о собственной неполноценности, нереализованных амбициях и вообще никчемности – хоть отбавляй. Поэтому, когда в одно солнечное утро, мой велосипед был украден (закономерно и предсказуемо, если все время бросаешь его непристегнутым), я посчитал это знаком Божьим и не стал покупать новый. Тем более через пару месяцев должен был выпасть первый снег, и я понятия не имел, как велокурьеры работают зимой. На мой вопрос, как все происходит в холодное время года, коллеги пожимали плечами и говорили: «А в чем разница? Даунтаун-то чистят от снега». Странный народ, определенно. Короче, я решил, что с меня достаточно экспериментов. Да и темпы потери веса от такой активной работы меня не впечатлили. Еще бы, от рабочих нагрузок я ел больше обычного. Получается, просто прогонял через свой жиронакапливающий завод больше продуктов. В чем же смысл? Нет его. Вот я и заявил жене, что иду учиться на режиссера кино. На вопрос, откуда деньги на учебу и вообще, как нам теперь жить, я ответил уклончиво и попытался успокоить супругу избитыми словами «как-нибудь все само образуется».
Две недели жена ежедневно напоминала мне о моем решении, сопровождая нелицеприятными эпитетами «дурацкое», «необдуманное» и даже оборотом «твоя идиотская идея стать студентом». Это при том, что сама она не работала. Лишь подрабатывала инструктором в фитнес-клубе. Да, работой я бы это не назвал. Польза от ее такой активности выражалась лишь в бесплатном абонементе в этот клуб для меня. Вообще странно: жена фитнес-инструктор, а муж – жиртрест. Чувствуете иронию судьбы? Впрочем, скорее это характеризует ее низкий профессиональный уровень, чем мою слабую волю. Однако в наших спорах каждый, разумеется, оставался при своем мнении.
В итоге, взвесив все «за» и «против», в конце двухнедельной атаки жены, я предложил нам пожить «какое-то время» отдельно и тут же переехал к своей маме. По обоюдному с супругой решению наш сын отправился со мной, поскольку у меня были хоть какие-то сбережения. С бабушкой ему будет хорошо, решили мы, а жена – найдет себе работу, снимет квартиру и тогда Алекс (так зовут нашего мальчишку) вернется к ней.
Моя мама, в отличие от своего сына и невестки, зарабатывала хорошо. Она убирала дома богатых людей в пригороде Монреаля. Это были очень большие и дорогие жилища с антикварной мебелью. Ей платили по сотне долларов в день, чего хватало на безбедную жизнь. Плюс она была на хорошем счету, и ей часто отдавали подержанные вещи для меня и моего сына. Алексу подходило все, либо «на сейчас», либо «на вырост». Мне же оставалось лишь покупать ему обувь, потому что ее нам не отдавали.
