не девки, а девочки, – поправил его Степаныч.
– Там такие девочки, – презрительно и хмуро пробубнил тот же голос. – Им лишь бы продаться куда-нибудь.
– Или кому-нибудь, – усмехнулся ещё кто-то.
– Если вы помните, нас покинул и один из ваших товарищей, – повернулся к ним тренер.
– Угу. 1 из 13-ти. А у… – говоривший хмыкнул, – девочек – 3 из 6-ти.
– Тенденция налицо, – саркастически подхватил кто-то ещё из ребят поодаль.
Степаныч, выдержав паузу, заговорил снова.
– Парни, я хорошо вас понимаю. Но уже ничего не поделаешь.
Да, наша городская Федерация далеко не самая богатая.
Они сделали свой выбор.
А мы с вами – давайте не будем сейчас никого судить. Просто потому, что нам нужно подумать о себе. И нужно это, в первую очередь, вам.
И кроме того, – зачем вы обижаете хороших девчат?
Вот, Ксюша – она точно нас не бросит. И не только потому, что её дядя – очень заслуженный и очень уважаемый в спорте человек… Да и не только в спорте. Так ведь, Ксения? – серьёзно спросил Степаныч.
И все повернулись в её сторону.
Та от неожиданности и всеобщего внимания раскрыла рот, вытаращила глаза. Потом шмыгнула носом и густо покраснела.
– Да что Ксюша! Она ж детский сад, – добродушно пробасил кто-то из ребят.
– Какая разница, – ответил Степаныч. – Дело ведь не в этом! А в том… – он многозначительно помолчал. И вдруг сказал, уверенно и весело:
– А в том, что она наш человек. Правда?
Все рассмеялись.
Общее напряжение спало. И только Ксюша – ещё миг, и расплакалась бы от натянутых в струнку эмоций…
Но Степаныч уже отвлёк от неё всеобщее внимание – и повернулся к Ольге.
И снова заговорил – тоже серьёзно, но уже другим тоном.
Как со взрослым.
– Оля, я хочу поблагодарить тебя персонально. Ты лидер и нашей команды, и член юношеской сборной России – и там ты одна из лучших. Я знаю, что как раз тебя звали в первую очередь – выступать за другой регион. На очень хорошие условия – и сейчас, в плане стипендии, и для перспективы – там идеальные условия для подготовки…
Но ты отказалась, – подытожил он.
И тихо добавил, глядя ей в глаза:
– Спасибо тебе.
– Вот когда стану Олимпийской чемпионкой, тогда и будет спасибо. Но только —от меня. И вам, и тренеру моему, – как бы в шутку ответила она.
Но все продолжали на неё смотреть, и Степаныч тоже… словно ещё чего-то ждали.
И она добавила, без всякой рисовки, негромко и спокойно:
– Да предать-то можно. Только как потом людям в глаза смотреть. А главное – себе самой, в зеркале.
Собрание продолжалось.
– Только
