style="font-size:15px;"> Писано в деревне, 10 июня 1508 г.
Глава I
Глупость начинает чревовещать и одним своим видом навевает успокоение на слушателей
Что бы ни говорили обо мне в мире всякие тупорылые дурни (ибо я знаю, как дурно отзываются обо мне глупцы, даже самые глупые из глупейших), и все же Я – то, что я есть, Я – то, чья божественная сущность создала всех богов, и людей, какие когда либо жили на Земле.
И это уже само по себе является достаточным аргументом, чтобы я появилась здесь перед вами. Не успела я ещё и рта открыть, чтобы выступить перед вашим Почтенным собранием, как все ваши лица приобрели какую-то новую и непривычную приятность, как все повеселели и оживились. Посмотрите, как все вы так внезапно просветлели лицами и каким весёлым и сердечным смехом приветствовали меня целым шквалом аплодисментов. Поверхностный взгляд, по правде говоря, на всех вас, тех, кого я вижу вокруг себя, утверждает мне, что тут собрались не кто иные, как гомеровские боги, опьяненные сладким хмельным нектаром и божественным настоем, тогда как совсем незадолго до этого вы сидели такие неуклюжие и задумчивые, как будто пришли посоветоваться с оракулом. И как это обычно бывает, когда Солнце только готовится свить свой сияющий лик, или когда после холодной зимы дыхание Весны снова оживляет землю, благодаря чему все вещи немедленно обретают новый лик, новый цветение и снова становятся молодыми, подобным же образом, только взглянув на меня, вы в одно мгновение приобрели другое выражение лиц. И то, что иные знаменитые риторы с трудом достигают долгими, утомительными и тщательно заготовленными речами, Я достигла самим фактом своего появления!
Глава II
Глупость продолжает свои божественные речения.
Но если вы спросите меня, почему я предстаю перед вами в таком странном виде, навострите-ка получше ваши ушки, и послушайте внимательно, и вот что я вам скажу: не те уши, я имею в виду, какие вы приклеиваете к голове, когда идёте в церковь, но те, какие у вас за пределами церкви, большущие, красные, мясистые, те, какими вы имеете обыкновение слушать комических певцов, те, какие вы обычно обращаете к площадным жонглёрам, уличным дуракам, заговаривающимся и брызгающим слюнями юродивым и рыночным скоморохам, или такими, какие наш друг Мидас сразу бросал в кастрюлю. Ибо сегодня я склонен некоторое время играть с вами в софиста, но только не такого, какие в наши годы изголяются над пустыми головами подростков, набивая их всякой мусорной ерундой и любопытными пустяками, наущая искусству кухонной брани и уподобляя сварливым глупым базарным бабам. Отнюдь нет, я буду подражать тем древним, которые, дабы лучше избежать позорных прозвищ типа Софии или Уайза, предпочли называться софистами. Их делом было прославлять богов и возвеличивать доблестных людей. И подобную похвалу вы услышите от меня, но не в адрес какого-нибудь Геракла или Солона, а в адрес самой
